С начала проведения АТО более 500 украинских военнослужащих покончили жизнь самоубийством. Об этом сообщила глава парламентского комитета по вопросам здравоохранения Ольга Богомолец. По ее словам, почти 85% суицидов совершают люди в возрасте до 40 лет.
Напомним, вчера, 24 сентября, 23-летний бывший участник АТО совершил самоубийство в Харькове.
«Чаще всего бывшие АТОшники стреляются – 61% случаев и вешаются – 31%. При этом во время совершения самоубийства почти каждый второй находится в состоянии алкогольного или наркотического опьянения», - отметила Ольга Богомолец.
В Центре помощи участникам АТО в Харьковской области также отмечают, что чаще всего к ним обращаются матери и жены демобилизованных. Они просят психологической помощи и жалуются на то, что их родственники спиваются.
«Таких людей тяжело убедить в том, что им нужна психологическая реабилитация. После возвращения домой зачастую у них не остается друзей, только долг перед Родиной. Я и сам служил в 22-м харьковском батальоне. Призвали меня еще в первую волну мобилизации. После увольнения от алкоголя из моих сослуживцев пятеро сгорело. АТО – это как афганский синдром, только хуже, так как оно рядом. Всего каких-то 4 часа езды от Харькова. Это очень близко, поэтому и тяжело», - подчеркнул «ГХ» председатель ГО «Ветераны АТО в Чугуеве», сотрудник Центра помощи участникам АТО в Харьковской области Александр Попов.
Эксперты же уверены, что большинства суицидов можно было бы избежать, если бы в нашем обществе было общепринятым обращаться к психологам.
«У нас человек, который обращается к психологам, воспринимается как какой-то ненормальный. Депрессия не воспринимается серьезно. «Что ты там выделываешься? А ну соберись. Улыбнись. Пойдем танцевать. Иди работай». На самом деле в этом состоянии человек не может взять себя в руки. Человеку стыдно признать, что он стал плохо спать, плохо есть. Особенно не хотят с этим соглашаться мужчины – ты меня тащишь к психологу, это унизительно. Женщины видят и чувствуют, что что-то не так, но мужчин затащить к психологу сложно», - рассказала «ГХ» психолог Ирина Шевченко.
А вот психолог Максим Жидко видит проблему в другом. По его словам, бывают случаи, когда реальная психологическая помощь заменяется имитацией.
«Особенно, когда это касается не волонтеров, а различных государственных мероприятий и чиновников. А еще хуже то, что не все люди, прошедшие АТО, понимают важность для себя и окружающих психологической реабилитации и готовы принимать ту помощь, которую им предлагают. Есть такие, кто просто отмахивается: Ты там был? Нет. Тебе моего состояния не понять, никаких проблем у меня нет и ни в какой помощи я не нуждаюсь. Кроме всего, сегодня акцент сильно сместили на демобилизованных из АТО и вовсе забыли о гражданском населении страны, которое три года живет в хроническом стрессе от постоянного пребывания в состоянии необъявленной войны. Лично у меня количество клиентов за последние три года увеличилось в разы. Люди элементарно не знают как планировать свою жизнь – рожать-не рожать, уезжать-не уезжать. Чей-то муж уехал работать за границу, а семья осталась здесь. А кто-то поехал на заработки и нашел там другую женщину. Казалось бы, банальные бытовые вопросы, но за ними стоят сломанные судьбы, разрушенные семьи, дети, которые остались без отца», - подытожил Жидко.
