Почему избивают харьковских полицейских
Если полиция не в состоянии защитить сама себя, как она собирается защищать граждан? Вопрос из разряда риторических возникает по следам событий последних лет, в течение которых репутация Харькова и области как «ментовского» региона резко пошатнулась.
Термин – неполиткорректный, но даже из грубой песни слов не выкинешь. Можно употреблять понятие милиционерский, сути дела это не меняет. Данное определение означало, что правила в городе и регионе (хорошие или не очень – тема для отдельного исследования) устанавливали не братки, не профессиональные преступники, не так называемые активисты, не общественные организации, а те, за кем официально закреплен статус правоохранителей.
В последние годы полицейских начали бить. Не часто, но достаточно показательно.
3 июня в Краснокутском районе на полицейских, которые находились при исполнении служебных обязанностей, напали неизвестные мужчины. Оснащенные палками, топорами и огнестрельным оружием нападавшие порезали колеса полицейского автомобиля и прострелили стекло.
Как сообщил отдел коммуникации полиции Харьковской области, 2 июня эти же люди напали на руководителя одного из отделов полиции днем в центре города - в сквере возле улицы Жен Мироносиц. Затем конфликт продолжился в фойе админздания областного главка полиции. То есть, нападение было совершено и на здание полиции.
Нападавшие позиционировали себя как члены некоей общественной организации «Слобожанская Сечь».
Лидером «Слобожанской Сечи» называется некий Павел Онищенко, который ранее создавал организацию «Потон», которая занялась проведением рейдов по наливайкам якобы для предотвращения незаконной торговли спиртными напитками.
Конечно же, это не единственный случай в стране, когда некие общественники пытаются перетянуть на себя государственные функции, подменять полицию,и присваивать себе право на насилие. Организации и группировки схожей направленности действуют и в иных городах и весях. В частности, альтернативные «правоохранители» достаточно активны в Киеве и области, где регулярно совершаются погромы заведений, объявленных игорными или питейными, нападения на работников масс-медиа, участников массовых акций, офисы СМИ и политических партий.
Новая недоотставка Авакова и Порошенко-искусствовед. Скандалы недели
Подобная общественная деятельность осуществляется под лозунгом «полиция ничего не делает, честным гражданам приходится самим наводить порядок». Хотя в цивилизованных правовых государствах право на насилие – это монополия государства без каких-либо оговорок. (Впрочем, массовые грабежи и погромы под видом гражданского протеста в Соединенных Штатах и стояние полицейских на коленях перед «протестующими» показывают, что и в цитаделях демократии с полицией явно что-то не так).
Можно робко предположить, что утрата государством исключительного права на насилие и порождает ситуации, когда некто, зачастую обозначающиеся в новостных лентах термином «активисты» могут достаточно смело совершать правонарушения на глазах у бездействующих полицейских или как в некоторых случаях избить и самих полицейских. Апрельская история с избиением руководителя управления уголовного розыска полковника Евгения Драки и одного сотрудника угро прямо посреди улицы еще на слуху. Слышно ли что-то о стремительном продвижении дела к судебному приговору? Отнюдь.
Поколотившие полковника граждане также одно время позиционировались как гражданские активисты. По некоторым данным, экзекуция проходила не только перед камерами наружного наблюдения, но и на глазах у нескольких полицейских, которые предпочли не вмешиваться. Позиция невмешательства может быть объяснена непониманием последствий – то ли медаль дадут, то ли на скамью подсудимых усадят.
9 февраля 2019 года произошло нападение на помещение Подолького райодтела полиции в Киеве. Полицейский уложил одного из налетчиков на мостовую и обездвижил. С точки зрения обывательской логики, действовал правильно. Ан нет, превысил полномочия и в результате оказался на скамье подсудимых.
Не исключено, что появление и развитие такого понятия как активизм во многом дезориентировало правоохранителей. Рядовому полицейскому или сотруднику иных правоохранительных органов (прокуратуры, НАБУ, САП, ГБР и так далее, им несть числа) крайне трудно разобраться, кто перед ними – ветеран в камуфляже или хладнокровный убийца, который способен застрелить из снайперской винтовки 3-летнего ребенка в центре Киева (1 декабря 2019 года), фольклорный патриот в народном костюме или циничный коррупционер, который использует национальный тип одежды в качестве «бронежилета», чтобы без особой опаски нарушать закон.
Имитация предотвращения правонарушений становится более удобной формой деятельности правоохранительных структур, нежели предотвращение правонарушений.
Впрочем, и авторитет полиции за последнее время после всплеска, наблюдаемого в начале провозглашения полицейской реформы, когда полиции выдали новую униформу, резко подупал. Если сотрудники полиции в течение нескольких часов непосредственно в помещении полиции, следовательно, при молчаливом согласии коллег насилуют и пытают женщину (см. историю о кагарлыкских насильниках), то среднестатистический обыватель погружается в состояние легкого недопонимания того, что для него опаснее – криминалитет или родная полиция, которая содержится на средства того же обывателя. Как следствие, во многих спорных историях граждане занимают позицию несколько недоброжелательную к работникам Нацпола.
Невольно напрашивается вывод, что реформа полиции таки с треском провалилась, и в системе следует что-то менять (столь популярный тезис об отставке Авакова еще никто не отменял). Однако перспективы перемен представляются еще страшнее, так как опыт последних лет показывает, что «наступники» (почему-то) оказываются неизменно хуже «папередников».
