Военное положение как способ решения политического кризиса
Уход фонтанирующего скандальными историями парламента на летние каникулы означает возникновение гигантской вакуумной зоны в информационном пространстве, работа над заполнением которой становится дополнительной нагрузкой на оставшихся в состоянии «ВКЛ» органах власти.
Одним из первых свой посильный вклад в заполнение новостийных белых пятен внес секретарь СНБО Александр Турчинов, решивший стряхнуть пыль с темы военного положения.
19 июля пресс-служба Совета национальной безопасности и обороны распространила заявление своего шефа о том, что в случае обострения ситуации в зоне вооруженного конфликта на востоке страны СНБО может включить в повестку дня вопрос о введении ВП. Крайняя степень размытости рамок понятия «обострение» означает повышенную вероятность расширения повестки дня стратегического органа в любой момент, что предоставляет стороннему наблюдателю шикарную возможность поломать голову над причинами возвращения к, казалось бы, уже закрытому вопросу.
Любимая тема секретаря СНБО
Как человек старой закалки, Александр Валентинович является одним из наиболее принципиальных сторонников утаптывания правового поля.
Еще не остыло кресло главнокомандующего после «самоусунення у неконституційний спосіб» разжалованного из президентов Януковича, исполнявший на тот момент обязанности главнокомандующего Турчинов на заседании СНБО 22 февраля 2014 года уже потребовал объявления военного положения, но не был поддержан соратниками по борьбе.
4 июля 2014-го он дает поручение СНБО обеспечить внесение в случае необходимости предложений по введению военного положения в соответствующих местностях Украины.
11 сентября того же года последовало очередное заявление о том, в Украине будет введено военное положение в случае, если мирный план урегулирования конфликта на Донбассе не принесет результата.
Под елку - 27 декабря – глава СНБО еще раз напоминает: «В случае, если мирные формы не дадут результата, уже не будет другой альтернативы».
В августе 2015-го, накануне принятия в первом чтении поправок к Конституции, предусматривающих особенности самоуправления отдельных районов Донецкой и Луганской областей (то бишь в самый разгар попыток реализации минских инициатив), Турчинов выступает со строгим предупреждением: «Если будет активное применение российских войск – безусловно, мы вынуждены будем ввести военное положение и проводить более мощную мобилизацию всего потенциала, который есть в стране».
Исходя из опыта предшествующих лет, можно предположить, что очередное свежее заявление главы СНБО является лишь проявлением приверженности правилу «в любой непонятной ситуации требуй введения военного положения».
Но без конспирологической составляющей жизнь была бы скучна и нелепа. А посему поиски ответа на извечный вопрос всех детективов мира «Кому это выгодно?» поражают своей актуальностью как никогда.
Кому это выгодно?
В соответствии со статьей 19 Закона «О правовом режиме военного положения», в условиях ВП запрещается: изменение Конституции, проведение выборов Президента, Верховной Рады и органов местного самоуправления, проведение забастовок, массовых собраний и акций.
Статья 8-я запрещает проведение мирных собраний, походов, демонстраций и прочих массовых мероприятий. Но разрешает поднимать вопрос о запрете деятельности политических партий и общественных объединений. Как это может выглядеть - смоделировал активно агитирующий за воплощение в жизнь планов правящих партий и правительства экс-нардеп от ПР, а ныне независимый комментатор Тарас Чорновил, который на одном из последних эфиров будничного Шустера выступил с предложением: в случае введения военного положения привлекать к ответственности политиков, выступающих за снижение коммунальных тарифов (хотя, не исключено, что его об этом никто и не просил).
Также 8-я статья позволяет регулировать работу телерадиоцентров, учреждений культуры, средств массовой информации, запрещать работу радиостанций личного и коллективного пользования, а также передачу информации через компьютерные сети.
Условия, которые максимально точно можно было бы охарактеризовать двумя словами «мечта диктатора», могли бы обеспечить сколь угодно долгое пребывание на постах депутатов всех уровней и главы государства, а, следовательно, всерьез и надолго закрыть вопрос политического кризиса во всем его многообразии.
Проблема лишь заключается в том, что в обществе, пронизанном духом демократии вдоль и поперек, достаточно «непросто» найти людей, готовых на бессрочное исполнение властных полномочий. Да и попытка отсрочить проведение, например, президентских выборов за два с половиной года до оных представляется чрезвычайно преждевременной.
Над министром тучи ходят хмуро
Среди экспертов, взваливших на себя бремя ответственности прокомментировать заявление секретаря СНБО, наиболее позитивно об инициативе последнего отозвались нардепы Дмитрий Тымчук и Вадим Кривенко. Согласно оценке первого, «при введении военного положения решается очень много вопросов организационного характера». Второй предположил, что даже отказ от траншей МВФ не должен становиться тормозом на пути применения чрезвычайных мер. Тот факт, что все три персоны, поддержавшие перспективу введения военного положения, принадлежат к «Народному фронту», позволяет предположить наличие консолидированной партийной позиции по данной проблеме.
Очередной заброс пробного шара о необходимости введения военного положения разделен крайне небольшим промежутком времени с еще одним достаточно любопытным заявлением в исполнении нардепа от БПП Сергея Лещенко. Он заявил о гипотетической опасности повышенного влияния на силовиков министра внутренних дел (квота НФ), которое последний может использовать для удовлетворения персональных политических амбиций. Не выходящая за рамки простых совпадений череда заявлений, тем не менее, может послужить основанием для моделирования различных ситуаций, категорически невозможных у нас, но вполне вероятных в одной из параллельных реальностей. Например, поступившая с пульта управления массовым сознанием команда запускает механизмы дискредитации любого действующего министра с последующим смещением оного в ущерб одной парламентской силы и, соответственно, в усиление позиций другой.
В соответствии со статьей 10 Закона «О правовом режиме военного положения» в списке полномочных органов, полномочия которого не могут быть прекращены в период действия ВП, числится и Кабинет Министров, что является более-менее прочной гарантией сохранения статус-кво в распределении министерских портфелей между коалиционными фракциями.
Как видим, режим военного положения для определенной части местного политикума может быть и полезен, и приятен одновременно, позволяя заправлять пальто в брюки с видом зачинателя нового направления высокой моды.
Наименьшее количество выгод режим ВП предоставляет, пожалуй, среднестатистическому гражданину, перечень урезанных прав и расширенных обязанностей которого самым подробнейшим образом расписан в статье 8 уже неоднократно упомянутого выше закона. И наибольшим ударом может стать даже не мобилизация на общественные работы, изъятие личных транспортных средств и размещение постояльцев на своих 16-ти аршинах, а «запрет на передачу информации через компьютерные сети», то есть фактическое возвращение в дофейсбучное средневековье, что, в свою очередь, чревато развитием диссоциального расстройства личности и упадком уверенности в завтрашнем дне.
