Убийство полицейского в Харькове. Почему молчит Аваков?
Убийство сотрудника правоохранительных органов всегда должно становиться чрезвычайным происшествием экстренного значения и общегосударственного масштаба. Это то, что люди математического склада ума называют аксиомой, а гуманитарии характеризуют категоричной фразой "это не обсуждается".
Так должно быть, но пока не получается. Или – уже не получается.
В ночь с 19 на 20 августа во время нападения налетчика-одиночки на здание городского совета в Харькове был убит 29-летний полицейский.
До середины дня 20 июля на странице традиционно ФБ-активного министра внутренних дел Арсена Авакова реакция отсутствовала. Появившееся изображение, обозначающее, что министр в курсе, ни в коей мере не соответствовало ожиданиям вовлеченной в информационное пространство страны общественности. Вместо квалифицированной (или на худой конец, сдержанно эмоциональной) оценки произошедшего от руководства – сообщения от персон, позиционируемых отечественными медиа в качестве советников министра.
Генеральный прокурор Юрий Луценко сохранил философское молчание.
Премьер-министр Гройсман находящий время на рассуждения о пользе крикотерапии (противостояние стерссирующим факторам с помощью крика) и рекламе грядущей премьеры кинокартины "Тайный дневник Симона Петлюры", ничего не говорит об убийстве полицейского.
Принимающий участие в церемониях открытия фельдшерских пунктов и фрагментов дорожного покрытия протяженностью с полсотни метров глава государства в публичной плоскости никак не проявил своего присутствия в данной теме.
Ранее традиционные в подобных случаях фразы «дело чести» и «беру под личный контроль» так и остались невостребованными. И это при том, что полицейский погиб не по пьянке, не по головотяпству и не в перестрелке с коллегами по цеху, а в бою против хорошо вооруженного и опасного преступника. Можно сколько угодно рассуждать о недостатках боевой и тактической подготовки, но смысла происшествия это не меняет: полицейский противостоял вооруженному налетчику, готовому к совершению убийств.
Отсутствие внимания к происшествию со стороны высших должностных лиц, непосредственно отвечающих за уровень безопасности в стране, можно объяснить одним фактором: за последние несколько лет убийства сотрудников МВД из явления из ряда вон выходящего превратились в тривиальные события.
В начале текущего года департамент коммуникации НПУ опубликовал данные о количестве погибших и раненых полисменов с начала создания Нацпола. За два с половиной года (со 2 июля 2015-го) погибли 24 полицейских и 1197 были ранены. При этом в зоне ООС (АТО) пали 4 сотрудника и 38 были ранены. С тех пор потери увеличились. В частности в июле в Киеве выстрелом в спину был убит полковник полиции, который вел наблюдение за подозреваемым. Спустя несколько дней в Ровно 25-летний патрульный выехал на соседскую драку и был убит вилами.
То есть с харьковским эпизодом количество погибших полицейских возрастает до 27.
Из цивилизованных стран смертность полицейских выше только в США, где, по данным, приведенным ВВС, на руках у населения более 300 миллиона стволов, а в год в перестрелках погибают порядка 10 тысяч человек. В 2017 году в Штатах было зафиксировано 127 убийств полицейских.
Ситуация в Нацполе усугубляется тем обстоятельством, что расследования наиболее громких убийств полицейских пока не были доведены до логичного и законного финала.
Наиболее скандальное происшествие – убийство пяти полицейских в селе Княжичи Киевской области в декабре 2016 года – зависло на неопределенной стадии.
Есть кое-какие шансы на вынесение приговора по делу о расстреле двух полицейских в Днепре 25 сентября 2016-го. Подозреваемый – бывший военный Александр Пугачев был задержан по горячим следам. В январе 2017 года было завершено расследование и с тех пор около полутора лет дело слушается в суде.
Шансов на установлении истины в убийствах дореформированных милиционеров, по наблюдениям со стороны, еще меньше.
18 декабря 2014-го в Киеве расстреляли трех сотрудников отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков из Голосеевского района Киева, когда те задержали известного байкера Виталия Семеренко по подозрению в наркодиллерстве. По версии правоохранителей, якобы Семеренко расстрелял милиционеров, а затем был убит при задержании. История отчасти схожа с харьковской. Убийца (или предполагаемый убийца) выбыл из списков живущих.
4 мая 2015 года в Киеве был расстрелян милицейский наряд. Два милиционера погибли. В убийстве подозревались члены добровольческих батальонов, наиболее известным из которых была Виктория Завирюха. Быстрое задержание подозреваемых как бы намекало, что преступление будет раскрыто по горячим следам. Однако, очень скоро дело перешло в режим «не все однозначно».
Вопрос о расследовании массового убийства сотрудников МВД (19 человек, в том числе двое из Харькова) во время протестных акций в начала 2014 года практически и не обсуждается, хотя в законе об амнистии, принятом после смены власти в том же году, статья 115 УК Украины (убийство) не значится. По подозрению в убийствах задерживался некий Иван Бубенчик, вскоре выпущенный под залог, и тут же предложенный Национальным украинским конгрессом в качестве кандидата в президенты.
С харьковским же происшествием – вообще все предельно просто. Убийца ликвидирован. А, следовательно, немного подискутировав на тему мотивов и причин, на деле поставят аккуратную точку.
