Третий майдан: быть или не быть?
Призрак «Третьего майдана» начал брожение по стране едва ли не на следующий день после окончания второго. Наиболее решительная попытка была предпринята под брендом «Михомайдана» с 17 октября 2016 по 3 марта 2017-го. По продолжительности акция побила рекорд «Евромайдана», но в конечном итоге была разогнана полицейскими дубинками при относительном равнодушии медиа и политически озабоченной части электората.
Очередная заявка на третий майдан была сделана 1 октября текущего года, когда в различных городах прошли немногочисленные акции протеста против согласования украинской делегацией в трехсторонней контактной группе на Минских переговорах «формулы Штайнмайера».
(Все о «формуле Штайнмайера» читайте здесь).
Вчера, 6 октября, в традициях майдана состоялось первое воскресное вече в Киеве (параллельно немногочисленные акции прошли в ряде иных городов, в том числе и Харькове).
Первая относительно массовая тематическая акция как некая завязка политической драмы ставит перед сторонними наблюдателями целый ряд вопросов, которые могли бы выполнить роль сюжетообразующих.
Зачем Зеленскому «Штайнмайер»?
Согласование «формулы Штайнмайера» стало одним из условий представителей стран «Нормандской четверки» для проведения новой встречи на высшем уровне (помимо Украины в четверку входят Германия, Франция и Российская Федерация).
Согласование «формулы» 1 октября украинскими представителями на Минских переговорах указывает на то, что встречу с лидерами стран «четверки» президент Владимир Зеленский считает для себя крайне необходимой. Об истинной мотивации главнокомандующего можно только догадываться, поэтому перечислим все более-менее внятные мотивы:
- стремление развязать военно-политический кризис на Донбассе во что бы то ни стало на основе утвержденных еще пятым президентом Петром Порошенко Минских соглашений;
- стремление повысить свой и внешнеполитический статус, и значимость на внутренней арене встречей одновременно с руководителями трех крупнейших европейских государств (здесь может присутствовать элемент заочного состязания с «папередником», с которым лидеры ФРГ, Франции и России не встречались в «нормандском формате» в течении трех лет);
- имитация бурной деятельности для рапорта перед избирателями по схеме «мы хотели, но нам не дали».
Однако пожелания президента «вдруг» вошли в противоречие с умонастроениями его основных политических оппонентов из кластера предшественников и им сочувствующих.
Повод для протестов - на «тройку с плюсом»
По версии классиков теории и практики революционной борьбы, главным вопросом любой революции является вопрос о власти. Политические деятели призывают граждан принимать участие в массовых акциях потому, что стремятся прийти к власти, а не решить те или иные проблемы выдвинутых «на баррикады» народных масс. (Любой участник массовой акции, не являющийся одновременно и ее организатором, может данный тезис записать на отдельной картонке и время от времени перечитывать, чтобы не забыть). Именно в этом кроется причина любых организованных выступлений со сценой и списком ораторов.
Но и формулировка повода для массовых протестов – также крайне важный элемент, так как мобилизовать граждан под лозунгом «за все хорошее, против всего плохого» гораздо проще, чем под лозунгом «трава должна быть фиолетовой, а не зеленой».
Необходимость протеста против капитуляции, с которой организаторы массовых акций отождествляют «формулу Штайнмайера», является поводом хоть и не блестящим, но вполне пригодным - на «тройку с плюсом» - для замены одного политического проекта у власти на иной при определенных условиях.
Майдан без позитивной повестки
7 октября протестующие продемонстрировали наличие ряда атрибутов, необходимых для успешной реализации проекта «Третий майдан». Есть повод, есть актив, есть массовка (немногочисленная, но эта проблема решается за счет создания специфического информационного фона), есть медиаресурсы, есть парламентские фракции, поддерживающие протест – «Евросолидарность» и «Голос».
Отсутствует один из важных компонентов – позитивная повестка дня. У протестов 2013-2014 года такая повестка была, максимально образно и емко выраженная двумя лозунгами «Коломия – це Європа» и «Я девочка, я не хочу в ТС, я хочу кружевные трусики и в ЕС». Граждане, воспринявшие протест как одно из своих жизненных целеполаганий, прозревали впереди светлое евробудущее во вполне конкретных очертаниях, которые постарался резюмировать в своем ютуб-выступлении Арсений Яценюк: «Зарплаты в пять раз больше, пенсии в пять раз выше, европейское образование, европейская медицина…»
На условном «третьем майдане» подобная позитивная повестка пока отсутствует. Об альтернативах «формуле Штайнмайера» сторонние наблюдатели, а, не исключено, что и сами участники протестов могут только догадываться.
Чтобы это могло быть?
Наступательная операция? (Вряд ли, так как в стране нет ни политиков, ни генералов, которые взяли бы на себя ответственность за подобную акцию, да и вряд ли кто-то из участников протестов отважится выступить с подобным требованием).
Стремительный социально-экономический рост, благодаря которому население неподконтрольных территорий устремляется на подконтрольную, что по факту в значительной степени продвинет кризис к разрешению? (Прошедшая пятилетка показала утопический характер подобных рассуждений в рамках народной присказки «розумний думкой богатіє»).
Заморозить ситуацию в наличном состоянии и ждать пока проблема решится сама собой? Собственно, по этому пути двигалось (топталось на месте – нужное подчеркнуть – предшествующее главное командование).
Впрочем, эта проблема тоже решается. Квалифицированное забалтывание проблематики в информационном пространстве позволяет максимально абстрагироваться от конкретики.
Посрамление Петра Порошенко
Одно из наиболее слабых место условного «третьего майдана» – отсутствие единства среди проектов, готовых принимать участие в протестном движении. Уже на начальном этапе четко обозначились две колонны, относящиеся друг к другу подозрительно: сторонники пятого президента Петра Порошенко и не связанные с ним участники радикальных движений. Отсутствие взаимных симпатий наглядно была продемонстрирована в последнем эфире у Шустера, где один из представителей радикалов достаточно наглядно подловил Петра Порошенко на очевидных противоречиях, проведя анализ его высказываний с текстом Минских соглашений, о безальтернативности которых последний рассказывал в течение пяти последних лет.
Отсутствие Порошенко на сцене первого вече можно расценить как некоторые опасения того, что дело может завершиться избиением помидорами. Но, как показывает множество исторических примеров, нет таких оппонентов, которые не могли бы вступить в ситуативный союз.
Стоять можно хоть год
Одно из наглядных отличий тоталитарного режима и демократического состоит в том, что первый мгновенно и крайне болезненно реагирует на протестные акции. При втором задействуется норма, прекрасно описанная в одной из песен Леонида Сергеева:
«Вот случись хоть что-нибудь, хоть ты лопни, хоть ты тресни, хоть залейся, хоть убейся - никто не подойдет!»
Отсюда возникает ключевой вопрос любых межличностных отношений: «Что дальше?»
Без экстраординарных действий любой протест при демократии обречен на вечное стояние (сидение, лежание, подпрыгивание – нужное подчеркнуть). Знаменитый некогда доктор Хайдер сидел под стенами Белого дома 218 дней – на него никто не обратил ни малейшего внимания кроме съемочной группы советской «Международной панорамы». Он никому не мешал.
Участники же второго майдана на 10-й день протеста захватили здание Киевской городской администрации.
Отсюда – очередные сюжетообразующие вопросы: готовы ли протестующие к захвату зданий? (Это, к слову, уголовно наказуемое преступление, статья 341 УК, до трех лет лишения свободы). Какими административными зданиями готова поступиться власть? (Так как не всегда захваты админзданий преследуются в уголовном порядке).
Президентский цугцванг
Тактической ошибкой Зеленского стало то, что он, наивно полагая, будто любая иностранная фамилия в национальном информационном пространстве имеет магическое воздействие, развернул разговор о «формуле Штайнмайера». К примеру, заявление о том, что на встрече «Нормандской четверки» пройдет обсуждение реализации «Минских соглашений» автоматически выбивало табуретку из-под ног такого убежденного ситуативного антиштайнмайеровца, как Петр Порошенко. Протест локализовался бы на уровне радикальных группировок, которые принципиально не способны на реализацию долгосрочных проектов без общего политического руководства. Но слово не воробей… На данный момент главнокомандующий собственными усилиями загнал себя в положение, которое шахматисты называют цугцвангом, когда любой ход только ухудшает ситуацию на доске. Правда, в отличие от шахматиста у президента есть вариант вообще ничего не делать, дожидаясь, когда, как говаривал старый одесский доктор, все само пройдет.
