Операция «Героизация». Кризис жанра, или Все идет по плану
Не столь давно пребывающая в курсе современных политико-исторических трендов общественность отмечала очередную юбилейную дату – 330 лет вступления в гетманские полномочия Ивана Мазепы. Главным культурным событием торжеств стало исполнение в поселке Коломак достаточно известной в свое время оперы Чайковского «Мазепа», творчески переработанной специалистами харьковского театра оперы и балета в соответствии с текущей идеологической конъюнктурой (подробнее здесь – Харьковский Тангейзер, или Гораздо более лучший Мазепа).
Почему пришлось обратиться к наследию композитора позапрошлого века, а не заказать принципиально новое произведение у современных талантливых авторов, в общих чертах понятно. Размеры гонораров современников могли бы сделать дыру в бюджете оперного театра, сравнимую с пробоиной, проделанной блуждающим айсбергом в борту «Титаника», то есть, несовместимую с жизнью. А творчество Петра Ильича – бесценно, то есть платить за него ничего не надо. Параллельно с этим использование именно переделки имеет и символическое значение – обозначая основные направления и формы перелицовки исторических мифов, формирующих идеологию правящих политсил. Данный прием в свое время сформулировал в виде афоризма голливудский гуру драматургии Блейк Снайдер: «Дайте мне то же самое, только другое».
Бурный всплеск героизации такого неоднозначного персонажа, как Иван Мазепа, может показаться спонтанным и в чем-то непродуманным лишь на первый взгляд.
Сторонний наблюдатель уверен, что способен загнать представителей действующих управленческих элит в идеологический тупик вопросом: «У вас других героев что ли нет?» Действительно, украинская история и культура богата выдающимися писателями, учеными, художниками и композиторами. Их гораздо больше, нежели сколь-нибудь выдающихся политиков, на что, к примеру, указывает набор личностей, размещенных на национальной валюте. Политических персонажей хватило лишь на пять купюр, и это, по большому счету, максимум.
Практически всех современных представителей высших органов власти с крайне большой натяжкой можно отнести к идейным сторонникам того, что в современных учебниках по истории называют «національно-визвольними змаганнями». Во всяком случае никто из них не диссидентствовал на национальной почве (да и на любой иной) во времена развитого социализма и вряд ли даже в глубинах подсознания вынашивал идеи сколь-нибудь радикально отличные от генеральной линии партии и правительства.
Но все же ответ на выше предложенный вопрос может звучать примерно так: «А другие и не нужны».
Насколько другие не нужны, самым наглядным образом как раз демонстрирует история с героизацией гетмана Мазепы.
Первое. Иван Мазепа - достаточно раскрученный исторический персонаж. По частоте обращения к образу писателями и драматургами с ним могут поспорить лишь такие личности, как Александр Македонский, Клеопатра, Жанна дАрк или Цезарь Борджиа. Хотя популярность гетмана обусловлена не столько личностными характеристиками, ибо каждый художник пишет своего главного героя, сколько мощным драматургическим импульсом финальной стадии его политической карьеры. Тем не менее, в пиар-кампанию вкладываться не надо. (Для примера, можно попытаться разогнать популярность одного из самых мощных мыслителей в истории человечества Владимира Вернадского хотя бы до мазепинского уровня и оценить объемы затраченных трудочасов и гривнокилограммов).
Второе. Героизируемый персонаж должен максимально неоднозначно восприниматься исторически озабоченной частью социума. Грубо говоря, часть неравнодушных граждан должна считать его безоговорочным героем, часть – столь же безоговорочным антигероем. Ибо старый как мир принцип политических манипуляций divide et impera еще никто не отменял. Максимальный эффект в данном случае достигается за счет крайне низкого уровня историософского мышления у значительной части потребителей информпродукта. Иными словами, среднестатистический бытовой эрудит находится на значительном расстоянии от понимания того, что Мазепа, как минимум, – не хороший и не плохой. Он жил в определенную историческую эпоху, руководствуясь законами своего времени, и морально-этические нормы сегодняшнего дня к нему абсолютно не применимы.
(Лирическое отступление. Насколько беспочвенны и беспомощны попытки проецировать современные воззрения даже на не столь отдаленное прошлое, демонстрирует пара фактов. В 1954 году талантливый ученый Алан Тьюринг, подвергнутый принудительной гормональной терапии как гомосексуалист, покончил жизнь самоубийством. В 2013 году в Англии и Уэльсе легализовали однополые браки. И все это уместилось в рамки царствования Елизаветы Второй, то есть в чрезвычайно краткий исторический период).
Достаточно сложно отыскать достижения, которые можно было бы выделить в качестве персональной заслуги Мазепы. Он не выигрывал сражений, не открывал материков, не формулировал физических или химических законов. Даже единственный самостоятельный политический шаг по смене «цивилизационного выбора» завершился феноменальным провалом. Образ, по версии некоторых исследователей, успешного менеджера складывается, в лучшем случае, по некоторой совокупности повседневных «покращень», если таковые имели место быть. Однако и предъявить ему практически нечего. То, что в обыденной жизни считают предательством, в политике называют предвидением. Из того, что Петр считал Мазепу личным другом, отнюдь не следует, что Мазепа считал Петра таковым.
Завтра, 26 июля, - годовщина казни тоже славных казаков: генерального писаря Василия Кочубея и полковника Ивана Искры, отправленных на эшафот по приказу гетмана Мазепы. С точки зрения современного европейского читателя истребление соотечественников выглядит занятием не самым благородным. Но окажись Мазепа под следствием у Кочубея, вряд ли его судьба была бы более радужной. XVIII век был еще крайне далеко от идеалов толерантности и гуманизма.
Третье. Биографии основного пласта представителей современных управленческих элит не то чтобы развивались параллельным курсом с жизненным шляхом пана гетмана, но содержат кое-какие схожие черты. Многим действующим лицам современной историко-политической драмы, выстраивавшим вполне успешные карьеры на партийном и партийно-хозяйственном поприще во времена соцреализма, пришлось резко поменять ориентацию при изменении политической конъюнктуры. Возводя на пьедестал Ивана Мазепу, «бывшие товарищи» имеют все основания надеяться, что и им в перспективе установят если не конную статую из бронзы, то хотя бы мемориальную доску на здании по месту работы.
Для сравнения можно взять практически бесспорную фигуру Тараса Шевченко, «героизация» которого не выходит за рамки дежурного возложения цветов раз в год на день рождения. Он не соответствует двум признакам героя из трех. Шевченко настолько ни у кого вызывает разногласий, что лучший памятник в мире Кобзарю установили большевики, а противники социалистического выбора разместили его образ на денежных знаках. Также трудно представить, чтобы кто-то из представителей действующей власти выглядел органично, опираясь на моральный авторитет поэта. Поэтому его удел – числиться в школьной программе и вряд ли более.
Еще менее в «золотой треугольник» соответствия вписываются Иван Котляревский, Николай Лысенко, Илья Мечников, Николай Пимоненко, Иван Поддубный, Соломия Крушельницкая, Казимир Малевич, Михаил Булгаков, Игорь Сикорский, Александр Довженко, Леонид Быков, Валерий Лобановский, Богдан Ступка или Николай Амосов, несмотря даже на то, что последний в проекте 2008 года «Великие украинцы» завоевал второе место после достаточно условного украинца Ярослава Мудрого. Данный ряд можно было бы продолжать до бесконечности, но для современных национальных элит это не имеет решительно никакого значения. Содействовать развитию той духовной и идейной среды, в которой сами они будут выглядеть инородным телом, и нелогично, и непрактично.
