Лаборатория по созданию обменного фонда
Дело Надежды Савченко, очередной этап которого завершился на днях вынесением приговора, стимулировало активизацию работы по развитию теории симметричного ответа.
Сразу несколько активных участников информационной войны высказались за применение аналогичных механизмов задержания россиян с целью их дальнейшего обмена на украинских граждан, находящихся под следствием или содержащихся в местах отбытия наказания на территории Российской Федерации.
Одним из первых подобную идею высказал подвизавшийся на поприще организации политических ток-шоу в Украине Евгений Киселев.
«Возьмите арестуйте пяток российских агентов, пусть они и не будут агентами. Извините, циничные вещи говорю… По подозрению в шпионской деятельности задержите несколько граждан Российской Федерации. Не все сотрудники российского посольства защищены дипломатическим иммунитетом. Украдите кого-нибудь, как русские крадут. Украдите там, на востоке, — ну есть способы», — заявил Киселев в эфире канала «Ukr Life», как минимум заслужив снятие головных уборов за проявление редкостной готовности к самопожертвованию (если учесть наличие у оратора российского гражданства и ту степень легкости, с которой отдельные персонажи украинского политикума трансформируются в общественном сознании из замечательных людей в агенты темных сил).
Пробный камень хоть и не всколотил информационное море до состояния цунами, тем не менее легкие волны докатились до берегов сознания отдельных неравнодушных граждан, в результате чего постепенно начал формироваться немногочисленный, но всегда готовый к самым жестким полемическим баталиям отряд фолловеров.
Главный редактор издания Цензор.нет Юрий Бутусов в студии «Шустер. Будни» заявил о необходимости создания некоего «обменного фонда»:
«Кроме политических методов следует использовать силовые методы. В ответ на постоянные захваты украинских заложников, которых после этого Путин объявляет преступниками, мы должны действовать аналогично и не ждать, когда они захватят других граждан. Нам необходим обменный фонд. И я считаю, что государство, имея такие огромные по составу спецслужбы, разведывательные службы, силы специальных операций, должна применять их в таких случаях. Потому что единственный путь остановить эти дерзкие захваты – это продолжать захваты, возможно, и не только на территории Украины, а и в других странах мира российских высокопоставленных лиц, российских силовиков. Это наилучший способ проводить обмен пленными. Единственное, что действовало на Путина – это, когда ему нужно было выменять своего майора Старкова, когда им необходимо было выменять агента ФСБ Ольгу Кулыгину, они очень быстро шли на переговоры и сами просили, чтобы обмены были произведены. Поэтому я считаю, что здесь кроме политических рычагов государство должно действовать так, как действуют на войне, то есть отвечать на такие захваты силой. Иного пути нет в мировой истории».
Начавшая овладевать массами идея в соответствии с гипотезой Маркса оказалась на пороге материализации. Однако ее воплощение на практике может столкнуться с определенными трудностями. Поэтому вопрос нардепа Георгия Логвинского в эфире телеканала «Рада» хоть и подавался как риторический, тем не менее требует максимально конкретного ответа: «Что нам мешает завтра захватить любого человека, перевести за территорию Российской Федерации, за это еще оштрафовать, а потом привлечь к ответственности?»
Прежде всего, мешает украинское законодательство. Статья 146 Уголовного кодекса Украины, предусматривающая за незаконное лишение свободы или похищение человека наказание с учетом различных обстоятельств до десяти лет в местах заключения. Отменить или модифицировать данную норму (например, дописать «кроме граждан Российской Федерации») не представляется возможным ввиду чрезмерной щепетильности западных партнеров, крайне болезненно относящихся к демонстративному разрушению устоявшихся в их кругу представлений о правах и свободах.
Захваты россиян с целью пополнения «обменного фонда» на территории третьих стран могут вызвать некоторые неудобства у участников подобных спецопераций. Вряд ли какие-либо государства мира согласятся с тем, чтобы украинские специалисты осуществляли задержания людей на их территории. Поэтому, очевидно, речь может идти о формировании «обменного фонда» с применением хоть каких бы то ни было уже существующих правовых механизмов. В мировой практике уже накоплен немалый опыт задержания иностранцев и их экстрадиции. Остается лишь сопоставить желания с возможностями.
Последние годы жизни Аугусто Пиночета вне всякого сомнения могут стать прекрасным уроком всем политикам с неоднозначной репутацией. Поездка в Лондон на лечение в одной из частных клиник спустя восемь лет после ухода в отставку завершилась для бывшего чилийского диктатора арестом. Правда, требования Испании выдать Пиночета так и не были удовлетворены. (Крайне любопытным является и тот факт, что во время пребывания Пиночета у власти с 1973 по 1990 годы ни у испанской, ни у британской стороны к нему не было никаких претензий.)
Руководствуясь данным прецедентом, следует дождаться пока кто-либо из бывших высокопоставленных чиновников РФ приедет на лечение, например, в Киев. (Как показывает испанский опыт, добиться выдачи из Лондона, одного из любимых городов максимально обеспеченных россиян – не вариант).
Обращение к механизму экстрадиции, скорее всего, поставит на идее «обменного фонда» большой жирный крест. Помимо наличия взаимных договорных обязательств еще необходимо, чтобы деяние, которое считается преступным запрашиваемой стороной, считалось таковым и страной пребывания «претендента» на выдачу. И даже открытие уголовного дела не является гарантией успеха. Во всяком случае, украинской стороне в свое время так и не удалось добиться от итальянского правосудия выдачи Арсена Авакова, обвиняемого по статье 365 УК Украины «Превышение власти или служебных полномочий, повлёкшее тяжкие последствия». И если бы вопросы экстрадиции решались так просто, то Михеил Саакашвили ныне не губернаторствовал в Одессе, а отправился бы по месту предыдущей работы, как того добивалась грузинская генпрокуратура.
Обратные примеры тоже имеются. Соединенным Штатам понадобилось всего два года, чтобы добиться выдачи из Таиланда Виктора Бута. (В РФ его виновность отрицают, и даже протестуют против действий США, однако это не прибавляет ему шансов на выдачу российской стороне). Константин Ярошенко был передан американским специалистам властями Либерии на второй день после задержания. Роман Селезнев, задержанный американскими спецслужбами на территории Мальдивской республики, тут же был доставлен на Гуам.
Индикатором на способность задерживать иностранных граждан на территории третьих стран может считаться уникальная операция, проведенная вооруженными силами США в 1989 году в Панаме. Главнокомандующий Национальной гвардией Норьега в результате военного вторжения был арестован и доставлен во всеамериканскую здравницу Майами. От сорокалетнего срока по обвинению в торговле наркотиками и вымогательстве Норьегу спасло лишь его длительное сотрудничество с ЦРУ. Наказание сократили до тридцати лет.
То есть, в принципе, механизм работает. Правда, с существенными оговорками. Как показывает практика применения современного международного права, равенство амбиций еще не является достаточным условием для достижения одинаковых результатов.
