Когда наступит светлое безвизовье
Вместо эпиграфа. В условиях экономической деградации сделать национальной идеей безвизовый режим с ЕС – это все равно, что на вокзале повесить объявление: «Кто последний сваливает, не забудьте выключить свет». (Из сетевого юмора.)
В качестве кратенького предисловия отлистаем историю лет на 35 назад. Безлюдные улицы и переулки, зловещий грохот одинокого трамвая, разрезающий звенящую тишину, и перепуганная бездомная собака с суетно бегающими глазами, наполненными глубоким недоумением: «А где все?»
А все в это время сидели дома, вперившись в голубые (на самом деле по большей части черно-белые) экраны, на которых демонстрировался мгновенно ставший культовым сериал «Место встречи изменить нельзя». (Люди, пережившие ужасы позднего периода тоталитаризма, могут подтвердить.)
Картина была просто нашпигована всякими «вкусными» фрагментами, но особый восторг у советского телезрителя, не знакомого еще с приколами Дейла Карнеги, вызывала краткая лекция Глеба Жеглова, прочитанная им на диване в шараповской коммуналке об основах манипулирования людьми. «Будь к человеку внимательным и старайся подвинуть к разговору о нем самом… Найди тему, которая ему интересна… Проявляй к человеку искренний интерес. Вникни в него. Узнай, чем он живет…» Ну и так далее. Используя данный набор и еще пару-тройку «подходцев», Глеб Егорыч, как все помнят, легко раскалывает Марию Афанасьевну Колыванову, вора-рецидивиста Копченого, карманника Кирпича и гражданку Волокушину. Но, в сущности, киногерой действовал достаточно примитивно, ставя себя в зависимость от интересов других и тем самым лишая себя же целого ряда преимуществ. Грубо говоря, Жеглов в этом смысле был обыкновенный совок.
Предшествующий ныне действующему в Украине режим тоже пытался найти тему, которая интересна электоральной массе: лавочки, скверики, хоть какая-то прибавка к пенсиям-зарплатам (на чем отчасти и погорел) - в то время, когда настоящее мастерство состоит в том, чтобы навязать народонаселению собственную повестку дня. Перефразируя упомянутого выше киногероя, можно отметить, что технолог, не сумевший убедить народонаселение, что вместо хлеба и зрелищ ему нужны подземный город и винтовая лестница до звездной системы Альфа Центавра, зря получает свою «рабочую карточку». Прошедшая неделя в этом плане была крайне показательной.
На фоне полуфинальных схваток с участием сразу трех народных депутатов (Тетерук – Кужель, Мирошниченко – какой-то мужик в исподнем) была осуществлена очередная достаточно успешная попытка актуализации темы безвизового режима. Артподготовку провел в своей традиционной телевизионной десятиминутке господин премьер, озаглавив свое выступление просто, но с претензией - «О будущем», что должно было сразу побудить аудиторию оставить надежды на более-менее сносное настоящее и сконцентрировать все внимание на завтрашнем дне (преимущественно в значении некоей неустановленной календарной отметки, а не нижней части кастрюли).
Краткая цитата: «Одним из реальных результатов европейской интеграции является то, чтобы украинские граждане получили право безвизовых поездок в страны Европейского союза. Поскольку это сразу делает нас более приближенными к странам – членам ЕС. То есть мы не имеем ограничений в передвижении просторами Европы».
Итак, премьер четко и однозначно – благо, полемизировать с ним мог только объектив телекамеры – указал на то, что интересует или, во всяком случае, должно интересовать народную гущу. Выглядело это примерно следующим образом: попавшего в номенклатурную обойму ответработника с должности директора колбасной фабрики перебросили руководить рыбным хозяйством, и он вместо того, чтобы осваивать новое дело, начал убеждать трудовой коллектив в том, что лучшая рыба – это колбаса. Но если в рыбно-колбасной истории шансы на высокий уровень восприятия целеустанавливающих идей кажутся сомнительными, то тема безвизового режима как идеологически грамотно поданная – не особо внятная, непонятно, когда достижимая, сродни уже неплохо зарекомендовавшим себя концепциям построения светлого будущего или тысячелетнего чего-то там – вполне способна найти отклик в сердцах миллионов.
Но поскольку теория без практики мертва, размещенную в сознании потребителя агитпродукта установку следовало увязать с какими-либо практическими действиями. Например, с принятием каких-то важных законов с обязательной расстановкой ударений на том, что кто не голосует – тот «тормоз перестройки», шпала на рельсах, тряпка в водостоке и вообще единственный виновник в том, что все так произошло.
Зашкаливающий пафос процедуры принятия так называемых безвизовых законов сопоставим был лишь с радостным возгласом домохозяйки вернувшемуся от станка-сохи-баранки добытчику: «Милый, я приготовила тебе сегодня уникальный деликатес – бутерброд с картошкой!!!» (Три восклицательных знака.)
Понять реальный уровень крайней необходимости законов (особенно для либерализации визового режима) помогает даже беглый мониторинг новостных лент. Что вызвало наибольший интерес у читающе-смотрящей публики? Правильно – поправка к Трудовому кодексу якобы в части устранения дискриминации сексуальных меньшинств. Потому что уж в чем- чем, а вот в этих самых меньшинствах народ более-менее разбирается на уровне «магистр с красным дипломом».
Собственно, в поправке говорится о том, что не допускается ограничение прав работников в зависимости от расы, цвета кожи, политических, религиозных и других убеждений, пола, гендерной идентичности, сексуальной ориентации, этнического, социального и иностранного происхождения, возраста, наличия инвалидности, участия в профсоюзах и так далее.
Как видим, именно о сексуальных меньшинствах даже и речи не ведется: под понятие «сексуальной ориентации» подпадает и большинство. Более того, поправка именно в части защиты прав сексуальных меньшинств лишена практического смысла, поскольку и ранее работодатель не имел права уволить работника на основании его тех или иных взглядов на интимную сторону жизни. Во всяком случае, вряд ли найдутся случаи записей в трудовой книжке: «Уволен в связи с нетрадиционной сексуальной ориентацией».
Учитывая общий уровень общенационального настороженного отношения к представителям ЛГБТ, фактические случаи дискриминации наверняка имели место. Но чтобы говорить о самых угнетаемых категориях наемных работников, стоило бы, по крайней мере, провести какие-нибудь исследования. Например, посчитать, сколько на одного уволенного представителя ЛГБТ приходится уволенных беременных женщин, людей с ограниченными возможностями и молодых специалистов.
Преодоление очередного «безвизового рубежа» с шестой попытки должно было символизировать высочайшую степень напряженности евроинтеграционной работы. При этом представители правящих элит зачем-то постоянно спешили подчеркнуть, что сами-то они не геи, и за норму (которая, как мы выяснили, к геям имеет весьма косвенное отношение) голосуют токмо по воле европейских партнеров.
Но! Некоторые примеры из жизни как бы намекают, что гей-тема далеко не является определяющей.
Из рубрики «Удивительное рядом»: депутаты Европарламента определили перечень государств, гражданам которых рекомендовано ездить в ЕС без визовых процедур: Вануату, Тринидад и Тобаго, Самоа, Объединенные Арабские Эмираты, Доминиканская республика и Гренада.
В Тринидад и Тобаго, Самоа, ОАЭ и Гренаде однополые связи преследуются в уголовном порядке. Вот такая неожиданность для евроинтеграторов, которым при всем старании все равно не угнаться за европейской толерантностью. Когда в Украине, например, разрешат однополые браки, в Европе легализуют еще что-нибудь, до чего украинцы еще, как бы это помягче выразиться, не доросли.
В общем, прияли и приняли, и дай Бог здоровья всем: и субъектам законодательной инициативы, и объектам.
Любопытно другое. Настойчивость, с которой популяризаторы «безвизовья» второй год продвигают данную тему в ранг национальной идеи, наталкивает на довольно неоднозначные мысли о том, что представители бывшей оппозиции – нынешней власти изначально не видели и теперь не видят Украину более-менее благополучной страной, предполагая, что «пэрэсичные» граждане только и думают, как бы побыстрее съехать и устроиться низкоквалифицированными работниками где-нибудь в забугорье. И как показывают результаты соцопросов, они недалеки от истины, то есть их политтехнологические задачи вполне совпадают с умозрительными заключениями значительной части социума о природе и соотношении добра и зла.
Расставить все по своим местам мог бы простой вопрос из одного слова и даже из одной буквы: «И?» Завтра отменят визовый режим. И? Жизнь какого количества граждан страны качнется хоть в какую-нибудь сторону? Кто отправится путешествовать, как выразился премьер, «тэрэнами Европы». Четырнадцать миллионов пенсионеров выпадают априори. Учитывая популярность идеи лишить последних даже избирательного права, переживания и чувства данной категории населения вообще мало кого волнуют. Их задача в свете европерспектив – сидеть на лавках, установленных папередниками, и не путаться под ногами. Основная функция школьных училок – заседать в участковых избирательных комиссия, поэтому Европа – тоже не их тема. Пролетарии, уволенные, например, с предприятий упавшего на 90% автопрома, тоже вряд ли скоро соберутся по музеям и выставочным залам Парижа и Дрездена. Либерализация визового режима, естественно, не предполагает возможности получения работы. А для того чтобы устроиться в европах нелегально, нужен, скорее всего, не «безвиз», а нелегальные каналы поставок дешевой рабочей силы из Украины в страны ЕС. Но вывод - без виз в ЕС поедут только те, кто и с визами прекрасно туда ездит - очевидный на уровне индивидуального сознания, совершенно не воспринимается на уровне сознания массового. А скептические замечания ряда критиков, вроде вольного блогера Шария или нардепа Мураева, выступления которых на заданную тему широко разлетелись по сетям, значительной частью политизированного социума воспринимаются не более чем попытки всыпать весьма конкретную ложку дегтя в виртуальную бочку меда. Потому что мечта, собственно говоря, и хороша только до тех пор, пока она сохраняет неопределенность, загадочность и удаленность от повседневной насущности, столкновение с которой чревато для мечтателей психологическими травмами разной степени тяжести и потерей смысла бытия.
