Балалайка без струн. Особенности национальной отмены депутатской неприкосновенности
Вместо эпиграфа. Эта песня хороша, начинай сначала (из устного народного творчества).
«Фабрики - рабочим, землю - крестьянам, бабам - цветы, дитям – мороженое и отмена депутатской неприкосновенности».
«Лестница до Луны, подземный город, бесплатные булочки и отмена депутатской неприкосновенности».
«Рост ВВП, возврат НДС, возрождение ЁКЛМН и отмена депутатской неприкосновенности»…
За последние почти два десятка лет через карусели выборов, перевыборов и довыборов, схваток, баталий, интриг, междусобойчиков прошли десятки партий, тысячи прекрасных и не очень лиц. Менялись программы, предвыборные обещания и клятвы. Но одной из железобетонных констант политических раскладов оставалось обещание отмены депутатской неприкосновенности.
Нынешняя каденция Верховной Рады не стала исключением. Очередная попытка воплотить в жизнь заветные мечты и чаяния народные завершилась дающим надежду на дальнейшее развитие диалога компромиссом: Рада посовещалась и большинством в 283 мандата приняла решение продолжить движение в вышеозначенном направлении. Или, как говаривал один многодетный отец, меня не интересует результат, мне нравится сам процесс.
Норма о депутатской неприкосновенности скоро отпразднует 20-летний юбилей. Появилась она в 1996 году (статья 80 Конституции). Вопрос - зачем? Официальную мотивацию – защитить депутатов от произвола насквозь прогнившей, сверху до низу коррумпированной правоохранительной, контрольно-надзорной и судебной систем – во внимание можно не брать. Все более-менее взрослое население отлично понимает, что человека в нашей стране защищает не закон, а деньги, связи и личное обаяние, то есть то, что Дейл Карнеги называл умением оказывать влияние на людей. И, как показали дальнейшие события, норма была введена именно для того, чтобы немедленно начать процедуру ее отмены.
Первым стричь купоны с вечной темы начал дорогой Леонид Данилыч, второй президент, хотя запомнился лучше, чем первый. В 2000 году Кучма предпринял попытку неприкосновенность отменить и выбрал для этого самый радикальный вариант. Не стал стучать железным кулаком по столу, как ежоворукавичный диктатор, не стал продавливать тему в закулисье, как хитроумный тиранчик с манипуляторскими наклонностями. А поступил как народноизбранный (хоть и во втором туре), организовав референдум. Вариант был беспроигрышным. Ожидать, что народ Украины скажет «да» депутатской неприкосновенности – это утопия. Уже в те далекие времена скептическое отношение масс к своим избранникам достигало предмаксимального уровня, став практически одной из опор неофициальной трактовки национальной идеи: «шось воно мені не подобається, а навіщо купляв, сам не знаю».
За отмену третьей части 80-й статьи Конституции («народные депутаты Украины не могут быть без согласия Верховной Рады Украины привлечены к уголовной ответственности, задержаны или арестованы») проголосовали 89% участников референдума. Таким образом, электорат очертил собственные представления о формах высшей справедливости - перед законом все равны, решительно отказываясь принимать во внимание, что законы именно для того и создавались, чтобы перераспределять полномочия в неравных долях. Депутат имеет право нажимать на кнопку для голосования, а уборщица сессионного зала - нет. Хотя работает в том же помещении. Даже в автобусе рулит только шофер, а остальные смиренно наслаждаются поездкой. Какое уж тут равенство? Говорят, что все равны в бане – и то не факт.
Возможно, исходя именно из этих соображений результаты народного волеизъявления положили под сукно. Да и европейские партнеры скорчили мину: ПАСЕ восприняло попытки отменить неприкосновенность депутатов как угрозу парламентаризма в Украине, и даже забрезжила на горизонте перспектива исключения из Совета Европы.
Тем не менее, краник был откручен, и - понеслось по трубам. На отмене неприкосновенности старались подмолотить рейтинговых баллов и коммунист Симоненко, и нашеукраинец Ющенко, и Юлия Владимировна, хотя сама – пути политические неисповедимы - «пряталась» от прокурорских работников за 80-й статьей.
Члены НУНСа в 2007-м даже грозились провести депутатский флешмоб: хором отказаться от иммунитета. Но оказалось нельзя. Неприкосновенность как пенсия: можешь ее не получать, но начислять все равно будут. Огромное предвыборное обещание расшиблось о маленькие юридические тонкости. Зато избирателю досталась качественная лапша.
Нынешний пул борцов за отмену тоже собрал звездный состав. И Ляшко «за», и Найем «за», и Парасюк «за». Юрий Луценко уже лет десять как «за». И гарант тоже «за».
Егор «Антикоррупционер» Соболев даже теоретическую основу сконструировал: «Как только судьи, депутаты и президент одновременно станут равны перед законом и потеряют преимущество по отношению к рядовым гражданам, они сразу же захотят в кратчайшие сроки вычистить в милиции, прокуратуре и судах коррупцию. Ради своей же безопасности».
Все гениальное просто. Давайте отключим свет, чтобы увеличивать рождаемость.
Аргумент номер два – лишенные неприкосновенности депутаты не смогут «делать ноги» в закордоны – носит скорее вспомогательный характер, поскольку рассчитан на людей, мало знакомых с отечественной историей. Нынешний министр внутренних дел в свое время успел съехать в солнечные страны безо всякой неприкосновенности. А ведь ломилась чуть ли не «десятка».
То есть людям, чтобы решиться на рывок, требуются скорее не депутатский иммунитет, а дерзкий план, связи, подогрев и место, где схорониться.
Кроме того, отменяя 80-ю статью, нардепы должны четко понимать, что расстаются с нею, скорее всего, навсегда. Это как аппендикс вырезать. А в мировой истории практически не известны случаи, чтобы его потом пришивали обратно. Поэтому идет процесс семикратного замера перед окончательным и бесповоротным отсечением. Всплывают идеи пакетного голосования: отмена депутатского иммунитета должна произойти вместе с принятием нового закона об импичменте президента – «не жалей Чапаева!» Вопрос для гаранта крайне неприятный, поскольку не для того же ковалась однотуровая победа, чтобы вытряхнуться из кресла по упрощенной схеме.
Предстоят торги в условиях неотвратимо надвигающейся избирательной страды. А популистские вопросы для того и поднимаются, чтобы выжимать из них электоральные симпатии по максимуму. Если президент продавит изменения в Основной Закон, каждый отдавший за него свой голос сможет преподносить это избирателю как свою личную заслугу. «Мы слов на ветер не бросаем. Мужик сказал – мужик сделал». Если же конституционного большинства не наберется – тоже невелика беда. Всегда можно ткнуть пальцем в экстренно сконструированный образ врага и заявить: «Мы жали на кнопки так, что у нас все пальцы синие. Но нам все испортили посланцы вселенского зла».
Телезритель застыл у экрана в ожидании. Попкорн не кончается, и обещали еще подвезти. В какую бы сторону ни решился вопрос, в жизни пэрэсичного абсолютно ничего не изменится. Для него эта отмена депутатской неприкосновенности – все равно что балалайка без струн: играть можно, только очень тихо. И где-то в глубинах подсознания уже проклевываются ростки осознания. Но любопытство сильнее. А чтобы оно не иссякало, активные участники процесса постараются растянуть его до бесконечности. Поскольку если дать электорату то, что он хочет, уже сегодня, то нечего будет обещать ему завтра.
