Была прервана 15-летняя столичная история Харькова. С 1919 года в городе размещались центральные органы власти Украинской Советской Социалистической Республики. (На этом основании Харькову было присвоено неформальное наименование Первая столица. Впрочем, помимо Харькова оно вряд ли где-то еще активно используется).
За более чем восемь десятилетий, минувших с той поры, было сформулировано несколько версий того, почему столица перебралась на берега Днепра.
Версия 1. Недостаток культурного капитала
Не лишенную любопытства версию выдвинула профессор Киево-Могилянской академии Вера Агеева.
"Харькову катастрофически не хватало символического и культурного капитала - так что банкротство изначально выглядело неизбежным".
Впрочем, версия небесспорная. Определение культурной ценности подчас зависит от вкусовщины, конъюнктуры или же идеологических манипуляций искусствоведов (в данном случае, краеведов). Кто-то восхищается конструктивизмом, кто-то млеет от псевдобарокко.
Версия 2. Главное, как стал, а не как перестал…
Во время революции и Гражданской войны Харьков был провозглашен столицей Украинской советской республики, в то время как Киев более ассоциировался с Центральной Радой и Державой гетмана Скоропадского. Победил советский проект, поэтому статус центра советской Украины временно сохранялся за Харьковом.
Под политическое решение был подвинут и экономический базис, как любили последователи марксистского учения. Например, в постановлении ЦК РКП(б) за подписью Сталина, Крестинского и Ленина говорилось: «поскольку вся промышленность сосредоточена в восточной части Украины, то перенесение Совнаркома из Харькова в Киев скажется и уже сказалось самым губительным образом на восстановлении транспорта, горной и обрабатывающей промышленности Украины».
К 1934 году взгляды на значение Харькова как политического и экономического центра могли несколько измениться.
Версия 3. Сталин дал приказ
На пленуме ЦК КП(б)У в январе 1934-го первый секретарь Харьковского обкома Павел Постышев поставил вопрос о переносе столицы, попутно сообщив, что предложение исходит от ЦК ВКП(б) и лично товарища Сталина.
Еще не были устранены от активной деятельности участники знаменитого XVII съезда, но в принципе все основные разновидности внутрипартийной оппозиции были разгромлены, так что сталинское влияние достигло уже необходимой степени развития для формирования рекомендаций подобного масштаба.
Перенос столицы мог символизировать победу социализма не только в промышленно-развитых центрах, но и на окраинах.
Версия 4. Отказ от модернистского проекта
Согласно данной версии, с начала 30-х годов происходит идеологическая перестройка – фактический отказ от идеи мировой революции в пользу возвращения к имперскому формату. Традиционалистский Киев с перспективой развития и усовершенствования концепции «Матери городов русских» (якобы Вещий Олег изрек сие Киев-град узревши) подходил на роль столицы более, нежели модернистский Харьков, не обремененный древними преданиями.
Это относительно логичное объяснение. Большевики, изначально позиционировавшие себя в качестве ниспровергателей традиций ("весь мир насилья мы разрушим до основания, а затем…"), по мере укрепления сталинского блока в партии начали возвращаться к традиционализму. При желании переезд столицы УССР из Харькова в Киеве можно считать сигнальной ракетой для начала отката от модернизма к имперщине и ампирщине.
Спустя всего 9 лет будет в значительной степени восстановлена в правах православная церковь, возвращены «золотые погоны» (один из главных атрибутов старого мира), «Интернационал» утратит функцию государственного гимна. Место лозунга «мы наш, мы новый мир построим» займет лозунг «сплотила навеки великая Русь» (а Киев известно каким городам мать – см. выше).
Если бы Харьков не был столицей
Без наличия столичного статуса внешний облик некоторых частей Харькова, видимо, формировался бы иначе. Необходимость в формировании правительственного квартала вокруг пустыря, на котором расположилась современная площадь Свободы, возможно, отпала бы. Ведь именно присутствие в городе народных комиссариатов (аналоги современных министерств) и центральных органов компартии требовало огромных офисных площадей. Реализация такого проекта как Госпром была бы под вопросом.
Не факт, что на улице Культуры появился бы дом «Слово». Вряд ли писательские и театральные массы потянулись бы в провинциальный Харьков.
На промышленном потенциале отсутствие столичного статуса отразилось бы вряд ли. Стране нужны были тракторы, турбины и самолеты вне зависимости от того, где располагались административные центры.
Если бы Харьков остался столицей
При сохранении столичного статуса на более длительный период Харьков, скорее всего, приобрел бы еще пару-тройку гигантских административных зданий, возможно, более масштабный стадион, несколько дополнительных станций метрополитена и еще-пару-тройку спальных районов с несколькими дополнительными сотнями тысяч жителей. В принципе, все то же самое, только в полтора-два раза больше.
Впрочем, неизбежность окончания столичной «сказки» была предопределена, как говорили в старину, всем ходом исторического развития. В 1991-м или 1992 году столица однозначно переехала бы в Киев, что также имело бы колоссальное символическое значение в один из периодов, которые увлекающиеся гражданской лирикой поэты называют изломами эпох.
