Щепотка сегрегации и чайная ложка апартеида
Достаточно популярный среди части политически озабоченного социума лозунг «Спрячь бабушкин паспорт в день голосования», благодаря живому творчеству масс, получил новый импульс развития, трансформировавшись в идею отсечения части населения от избирательного процесса посредством лишения последних гражданства. Для апологетов данной концепции в определенный момент стало очевидным, что отобрать светлое будущее у страны способны не только пионерки 50-х, но и взращенные на их пирожках потомки.
В последнее время часть сетевого сегмента общественной дискуссии накрыла новая волна тематических вбросов «А почему бы в Украине не ввести тесты на подтверждение гражданства?» И следует отметить, что пробные шары во многих случаях попадают точно в лузу.
Некоторая, мягко говоря, фантастичность идеи вряд ли может стать тормозящим фактором, поскольку современные технологии позволяют легализовать в общественном сознании все, что угодно, от легких наркотиков до тяжелой атлетики для женщин. То, что в понедельник было немыслимо, во вторник стало радикально, в среду – приемлемо, в четверг - разумно, в пятницу – популярно, в субботу – правильно. А в воскресенье – выходной. И, как говорится, международный опыт нам в помощь, поскольку отсылка на практику стран – членов ЕС являет магистральным аргументом. Не смотря на вялое ворчание правозащитников по поводу существования в Латвии и Эстонии института неграждан, старушка Европа взирает на приправленные местным колоритом своеобразные трактовки демократии и прав человека в странах Прибалтики не то что бы сквозь пальцы, но с присущей ей толерантностью ко всякой альтенативщине.
Однако опора только и исключительно на опыт братских народов Эстонии и Латвии – сродни процессу снятия пенки с наваристого бульона, поскольку практика гражданского ограничительства уходит корнями как минимум в патрицианско-плебейские терки незапамятных времен. Период становления человеческой цивилизации выдал образцы немалого количества попыток увторосортить часть народонаселения. И отдельные примеры являются если не поучительными, в силу того, что история реально никого ничему не учит, но как минимум – не лишенными любопытства.
Оставим преданья старины глубокой, когда прекрасному полу запрещали ездить на велосипедах, а голосования осуществлялись подбрасыванием шапок в воздух с эксцессами последующего избиения оказавшейся в меньшинстве стороны. Последнее столетие тоже дает немало красочных примеров разделения социума на граждан и недограждан.
Первая советская конституция 1918 года отсекала от избирательного процесса часть населения. Так называемый трудовой ценз лишал права голоса лиц, прибегающих к наемному труду с целью извлечения прибыли; лиц, живущих на нетрудовой доход (проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества); частных торговцев, торговых и коммерческих посредников; монахов и духовных служителей церквей и религиозных культов; бывших служащих и агентов полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений, а также членов царствовавшего в России дома. В общем всех тех, кто не вписывался в образ строителя вот того самого, что в свете последних изменений в украинском законодательстве, в слух лучше и не произносить. Квотирование представительства от рабочих и крестьян было призвано обеспечить большинство передового класса в советах различных уровней.
В дальнейшем равный доступ к избирательным урнам был открыт для всех, хотя менее передовое, по представлениям идеологов строительства «мынаш-мынового мира», крестьянство длительное время оставалось пораженным в правах, испытывая затруднения в перемещении по всем просторам необъятной страны.
Определенные параллели с «проклятым совковым прошлым» не должны вызывать смущения, превышающего критический уровень, ибо они легко нивелируются универсальным аргументом: «они это делали во вред, а мы это будем делать во благо».
Опыт одной из стран центральной Европы 30-40-х годов рассмотрению не подлежит, поскольку попытки реализации нового видения общественных отношений, прописанных в «Законе о гражданине Рейха» потерпели полнейшее историческое фиаско. А последующие события в Нюрнберге нанесли данной концепции серьезный репутационный ущерб. Но богатый материал для увлекательного чтения представляет история расовой сегрегации в Соединенных Штатах, отдельные, понятное дело, не влияющие на общий ход демократических процессов проявления которой можно было наблюдать еще в середине прошлого столетия. Правда, следует признать, что ничего из опыта стратегического партнера на данном историческом этапе невозможно применить на территории, покрытой сорока процентами мирового чернозема. Общественное сознание категорически не готово ни к раздельным учебным заведениям, ни к раздельным уборным, ни к раздельным местам в общественном транспорте.
Гораздо более интересной представляется практика создания бантустанов в Южной Африке в рамках вялотекущих прений об возможном особом статусе отдельных районов. Впрочем, с существенными оговорками. В реализации политики апартеида южноафриканские элиты зашли настолько далеко, что начали объявлять бантустаны автономными областями и едва и не независимыми государствами (не получившими, правда, международного признания), что вряд ли является приемлемым для местных сторонников введения института негражданства.
Но вернемся в современность.
Подпитываемая сабжем идея проведения гражданского водораздела начала приобретать вполне конкретные очертания в части выработки механизмов ее реализации. В частности наиболее популярным является предложение поголовных «экзаменов на гражданство». Прохождение тестов по украинскому языку, истории, знанию Конституции призвано будет, что называется, отделить зеленое от зеленоватого. В виду того, что политически малосознательная часть общества обладает достаточно мощным интеллектуальным потенциалом, вероятно, тесты, ориентированные на чистые знания, необходимо будет подкрепить мощной идеологической составляющей. Примеры проверки на лояльность в мировой практике тоже имеются. Посещавшим Орду «финно-угорским» князьям предлагалось пройти меж огней, испить кумыса и поклониться идолам. Не прошедшие данные тесты автоматически считались утратившими доверие. Многие коммерческие компании проводят проверку на лояльность среди своих сотрудников, руководствуясь соображениями, что в определенных производственных ситуациях лично преданный человек может оказаться гораздо полезнее бесчувственного профессионала.
Единственным шлагбаумом на пути внедрения новых форм компактного проживания на общей территории представителей различных идеологических установок или полного отсутствия таковых являются некоторые технические трудности, могущие при определенных условиях стать непреодолимыми. О быт разбиваются не только любовные лодки. Пытаясь разрешить проблему очистки выгребных ям в Утопии, Томас Мор не нашел ничего лучшего, как ввести в систему общественного разделения труда категорию рабов, чем, собственно, и похоронил идею создания идеального общества в тех же самых ямах по самую макушку. В нашем случае все может оказаться еще более прозаическим. Затраты на поголовную проверку на лояльность могут проесть в бюджете такую брешь, которую не заштопают никакие кредиты МВФ. А легкая социальная апатия на уровне 48% избирателей, проигнорировавших последние выборы, может и вовсе довести ситуацию до абсурда.
