Эпоха декларанса. Вымышленная история
Вместо эпиграфа.
Все… Все, что нажил непосильным трудом… Три магнитофона, три кинокамеры заграничные, три портсигара отечественных… Куртка замшевая… Три куртки…
(к/ф «Иван Васильевич меняет профессию»)
Обнародование результатов е-декларирования, с одной стороны, разъяснило, почему депутатам и чиновникам понадобились недели для заполнения, казалось бы, нехитрого документа, с другой - заставило представителей экспертного сообщества застыть в позе гипсовой скульптуры «Индивидуум, почесывающий затылок и возглашающий «Ну ни фига ж себе!»
Впрочем, изумление, сыгравшее существенную роль в формировании информационных потоков, скорее следует отнести на счет безнадежной отсталости аналитиков и наблюдателей от веяний политической моды. «Эпоха декларанса» (а не исключено, что именно под этим названием войдет в историю сентябрьско-октябрьский отрезок общественного развития) формирует принципиально новые поведенческие стили правящих элит. На смену установкам «Взнала про ревізію, переписала хату на кота» приходит широта размаха сродни той, которой фельдмаршал и предводитель команчей Воробьянинов пытался сразить Лизу Калачову. В одной из параллельных реальностей процесс заполнения е-декларации мог бы проходить примерно так.
Тарас Парнасович Микитайло-Сущенко сидел в депутатской приемной в глубокой задумчивости, склонившись над ноутбуком.
- Недвижимое имущество… Ну тут все понятно – комната в коммуналке, - негромко проговаривал Тарас Парнасович свои действия вслух. – Нет, в это, пожалуй, не поверят. Две комнаты в коммуналке. Транспортные средства… Тэк-с, что там у нас было в прошлом году? «Опель» 1974 года…
- Тарас Парнасович, - раздался голос из динамика селекторного устройства.
- Да, Мариночка.
– К вам Изабелла Мартыновна.
Изабелла Мартыновна зашла стремительно, распахивая на ходу длиннополую шубу из шанхайского барса и заполняя пространство какофонией парфюмов.
- Пупсик, ты не забыл, что у нас сегодня благотворительный бал у губернатора? Только не вздумай давать больше 50-ти баков, в прошлый раз фуршет был отвратительный…
- Все помню. Сейчас заполню декларацию, и я практически готов.
- Ну-ку, ну-ка, - Изабелла Мартыновна бесцеремонно развернула к себе ноут. – Что тут у нас хорошего?
Брови Изабеллы Мартыновны стремительно поползли вверх, глаза слегка оквадратились.
- Пупсик, ты с ума сошел? Ты хочешь опозорить нас на всю страну? Ты что тут понаписывал?
- А что?.. Я… Каждый год так… - замялся Тарас Парнасович.
- Пупсик, ты отстал от жизни. Сейчас так декларации никто не заполняет. У спикера пять квартир и два дома, а ты на три каденции больше, чем он, в парламенте заседаешь. Ты хочешь, чтобы на меня пальцем показывали? Пиши: замок в Бургундии.
- Мы же его на твою бабушку оформили.
- Переоформим. Юристы этим уже занимаются. Тут что? Господи! Воды… Валидола…
- Что случилось?
- Где наш «Бентли»?
- Да вот он под окном стоит.
- Фуф. Я думала, угнали… Так что ж ты пишешь всякую ерунду? Тут у нас что? Огород шесть соток? Нет, ты явно задумал загнать меня в психушку. Этот… как его... В Интернете про него пишут… Задекларировал земли больше, чем Бермудские острова. А ты что? Ты бы еще написал: два цветочных горшка с глиноземом. Где наши лесные угодья?
- Ну, я их еще не до конца приватизировал. Еще подпись от Госнацземсохранконтроля.
- После того как ты протянул закон о создании этого самого Госхозспецкапецконтроля, они должны тебе на всех документах по пять раз расписаться. М-м-м... Что там дальше? Шубы пиши. 18 штук.
- Откуда, Беллочка? У тебя же только четыре.
- Что бы ты без меня делал? Так бы и декларировал свою пыжиковую шапку 1982 года? Вот, только из бутика, держи чеки. Теперь… Коллекция вин. Пиши.
- Откуда? У нас же только ликеро-водочный завод на дядю записанный.
- Еще лучше. Пиши – коллекция ликеров. Или ты хочешь, чтобы у всех были коллекции, одни мы, как эти? Теперь картины. Пиши.
- Ну это-то нам зачем?
- Пупсик, ты тупой?
- Почему сразу тупой? Если я на выборы шел со слоганом «Тупой депутат много не украдет» - это же еще ничего не значит. Это мне пиарщики придумали, чтобы электоральные симпатии росли.
- Пиарщики придумали, да только, я смотрю, ты сильно в образ вжился. Объясняю. Картины – это сейчас самый писк. У всех есть, а у тебя у одного нет? Как здрасьте. Пиши давай. Только не дрянь какую-нибудь, а нормальные дорогие картины.
Изабелла Мартыновна нажала на кнопку селектора.
- Марина Сергеевна, погуглите, какие у нас есть знаменитые картины.
- М-м-м. «Сикстинская мадонна», «Черный квадрат», «Девятый вал» Айвазовского… «Мона Лиза», она же «Джоконда».
- Отлично. Подойдет. Пиши «Джоконду».
- Беллочка, она же в Лувре.
- Пупсик, у меня есть один историк по искусству, который будет всем рассказывать, что в Лувре – копия.
- Может, не надо?
- Что значит - не надо? Люди билеты в космос декларируют. А тут какая-то картинка! Подумаешь! Да, и сейчас все нормальные люди декларируют наличку. Пиши: 100 миллионов.
- Да откуда? Ну максимум лямов сорок наскребем.
- Я тебе поражаюсь, пупсик. Ты завтра собрался в отставку, что ли?
- Типун тебе на язык!
- Ну вот. Надо же иметь какое-то пространство для маневра. Ситуация в стране нестабильная. Поэтому наше благосостояние может вырасти в любую минуту. Все? Написал? Ну вот теперь можно оправлять.
- А может, лучше, как раньше. Ну что мои избиратели подумают?
- Пупсик… Если бы твои избиратели могли думать, то на твоем месте сидели бы они, а ты сидел бы в другом месте.
- В каком это еще другом месте?
- Неважно. На лавочке у подъезда, семечки бы кушал. Все, пошли. На фуршет опоздаем. Марина Сергеевна, проверьте, пожалуйста, ошибки. Только не очень тщательно. А то не поверят, что сам писал.
Занавес.
