Эпоха декларанса. Вымышленная история

2772

Вместо эпиграфа.

Все… Все, что нажил непосильным трудом… Три магнитофона, три кинокамеры заграничные, три портсигара отечественных… Куртка замшевая… Три куртки…

(к/ф «Иван Васильевич меняет профессию»)

 

Обнародование результатов е-декларирования, с одной стороны, разъяснило, почему депутатам и чиновникам понадобились недели для заполнения, казалось бы, нехитрого документа, с другой - заставило представителей экспертного сообщества застыть в позе гипсовой скульптуры «Индивидуум, почесывающий затылок и возглашающий «Ну ни фига ж себе!»

Впрочем, изумление, сыгравшее существенную роль в формировании информационных потоков, скорее следует отнести на счет безнадежной отсталости аналитиков и наблюдателей от веяний политической моды. «Эпоха декларанса» (а не исключено, что именно под этим названием войдет в историю сентябрьско-октябрьский отрезок общественного развития) формирует принципиально новые поведенческие стили правящих элит. На смену установкам «Взнала про ревізію, переписала хату на кота» приходит широта размаха сродни той, которой фельдмаршал и предводитель команчей Воробьянинов пытался сразить Лизу Калачову. В одной из параллельных реальностей процесс заполнения е-декларации мог бы проходить примерно так.

Тарас Парнасович Микитайло-Сущенко сидел в депутатской приемной в глубокой задумчивости, склонившись над ноутбуком.

- Недвижимое имущество… Ну тут все понятно – комната в коммуналке, - негромко проговаривал Тарас Парнасович свои действия вслух. – Нет, в это, пожалуй, не поверят. Две комнаты в коммуналке. Транспортные средства… Тэк-с, что там у нас было в прошлом году? «Опель» 1974 года…

- Тарас Парнасович, - раздался голос из динамика селекторного устройства.

- Да, Мариночка.

– К вам Изабелла Мартыновна.

Изабелла Мартыновна зашла стремительно, распахивая на ходу длиннополую шубу из шанхайского барса и заполняя пространство какофонией парфюмов.

- Пупсик, ты не забыл, что у нас сегодня благотворительный бал у губернатора? Только не вздумай давать больше 50-ти баков, в прошлый раз фуршет был отвратительный…

- Все помню. Сейчас заполню декларацию, и я практически готов.

- Ну-ку, ну-ка, - Изабелла Мартыновна бесцеремонно развернула к себе ноут. – Что тут у нас хорошего?

Брови Изабеллы Мартыновны стремительно поползли вверх, глаза слегка оквадратились.

- Пупсик, ты с ума сошел? Ты хочешь опозорить нас на всю страну? Ты что тут понаписывал?

- А что?.. Я… Каждый год так… - замялся Тарас Парнасович.

- Пупсик, ты отстал от жизни. Сейчас так декларации никто не заполняет. У спикера пять квартир и два дома, а ты на три каденции больше, чем он, в парламенте заседаешь. Ты хочешь, чтобы на меня пальцем показывали? Пиши: замок в Бургундии.

- Мы же его на твою бабушку оформили.

- Переоформим. Юристы этим уже занимаются. Тут что? Господи! Воды… Валидола…

- Что случилось?

- Где наш «Бентли»?

- Да вот он под окном стоит.

- Фуф. Я думала, угнали… Так что ж ты пишешь всякую ерунду? Тут у нас что? Огород шесть соток? Нет, ты явно задумал загнать меня в психушку. Этот… как его... В Интернете про него пишут… Задекларировал земли больше, чем Бермудские острова. А ты что? Ты бы еще написал: два цветочных горшка с глиноземом. Где наши лесные угодья?

- Ну, я их еще не до конца приватизировал. Еще подпись от Госнацземсохранконтроля.

- После того как ты протянул закон о создании этого самого Госхозспецкапецконтроля, они должны тебе на всех документах по пять раз расписаться. М-м-м... Что там дальше? Шубы пиши. 18 штук.

- Откуда, Беллочка? У тебя же только четыре.

- Что бы ты без меня делал? Так бы и декларировал свою пыжиковую шапку 1982 года? Вот, только из бутика, держи чеки. Теперь… Коллекция вин. Пиши.

- Откуда? У нас же только ликеро-водочный завод на дядю записанный.

- Еще лучше. Пиши – коллекция ликеров. Или ты хочешь, чтобы у всех были коллекции, одни мы, как эти? Теперь картины. Пиши.

- Ну это-то нам зачем?

- Пупсик, ты тупой?

- Почему сразу тупой? Если я на выборы шел со слоганом «Тупой депутат много не украдет» - это же еще ничего не значит. Это мне пиарщики придумали, чтобы электоральные симпатии росли.

- Пиарщики придумали, да только, я смотрю, ты сильно в образ вжился. Объясняю. Картины – это сейчас самый писк. У всех есть, а у тебя у одного нет? Как здрасьте. Пиши давай. Только не дрянь какую-нибудь, а нормальные дорогие картины.

Изабелла Мартыновна нажала на кнопку селектора.

- Марина Сергеевна, погуглите, какие у нас есть знаменитые картины.

- М-м-м. «Сикстинская мадонна», «Черный квадрат», «Девятый вал» Айвазовского… «Мона Лиза», она же «Джоконда».

- Отлично. Подойдет. Пиши «Джоконду».

- Беллочка, она же в Лувре.

- Пупсик, у меня есть один историк по искусству, который будет всем рассказывать, что в Лувре – копия.

- Может, не надо?

- Что значит - не надо? Люди билеты в космос декларируют. А тут какая-то картинка! Подумаешь! Да, и сейчас все нормальные люди декларируют наличку. Пиши: 100 миллионов.

- Да откуда? Ну максимум лямов сорок наскребем.

- Я тебе поражаюсь, пупсик. Ты завтра собрался в отставку, что ли?

- Типун тебе на язык!

- Ну вот. Надо же иметь какое-то пространство для маневра. Ситуация в стране нестабильная. Поэтому наше благосостояние может вырасти в любую минуту. Все? Написал? Ну вот теперь можно оправлять.

- А может, лучше, как раньше. Ну что мои избиратели подумают?

- Пупсик… Если бы твои избиратели могли думать, то на твоем месте сидели бы они, а ты сидел бы в другом месте.

- В каком это еще другом месте?

- Неважно. На лавочке у подъезда, семечки бы кушал. Все, пошли. На фуршет опоздаем. Марина Сергеевна, проверьте, пожалуйста, ошибки. Только не очень тщательно. А то не поверят, что сам писал.

Занавес.

Андрей Кравченко