Существует версия, согласно которой Харьков в свое время не получил звание город-герой, потому что советским войскам не удалось освободить его с первого раза. Оккупация, которая могла завершиться в марте 1943-го, затянулась до августа.
Но Харьков, вне всякого сомнения, относится к числу городов более всего пострадавших в годы войны. Большие потери понесли, пожалуй, только Сталинград (современное название - Волгоград), Ленинград (Санкт-Петербург), Хиросима и Нагасаки.
Постоянное население города уменьшилось минимум на 700 тысяч человек. Порядка 120 тыс. человек, в большинстве своем молодежь, были угнаны на работы в Германию; около 70-80 тыс. погибли от голода, холода и лишений, особенно в зиму 1941-42 годов. Около 30 тыс. было убито немцами (расстреляно, повешено, умерщвлено в газенвагенах), включая 16 тыс. оставшихся в Харькове евреев.
Именно в Харькове состоялся один из первых судебных процессов над нацистскими преступниками.
Суд не мог охватить всю картину военных преступлений и преступлений против человечности, совершенных оккупантами, а также привлечь к ответственности всех или хотя бы значительную часть виновных.
Поэтому процесс носил более символический характер.
На скамье подсудимых оказались четыре человека, которых скорее можно отнести к исполнителям, нежели к организаторам массовых преступлений.
Судили капитана Вильгельма Ландхельда, унтерштурмфюрера СС Ганса Рица, старшего ефрейтора немецкой тайной полевой полиции Рейнгарда Рецлава и советского коллаборациониста, водителя «душегубки» Буланова.
Массовые репрессии в Харькове начались буквально в первые часы оккупации. На несколько дней город был отдан, как это называлось в средневековье, на разграбление солдатам. Гитлеровцы массово вешали харьковчан, расстреливали под видом борьбы с сопротивлением и саботажем, насиловали женщин, занимались грабежами и мародерством. На балконах домов и телеграфных столбах вдоль центральных улиц города было повешено 116 горожан.
В январе 1942 года Дробицкий Яр стал местом массового уничтожения еврейского населения. Было убито 12-15 тысяч человек. С того же месяца оккупанты стали применять для умерщвления людей газвагены.
К местам массовых убийств и захоронений помимо Дробицкого Яра в Харькове относят: Лесопарк, лагеря военнопленных в Холодногорской тюрьме и районе ХТЗ (уничтоженное еврейское гетто), Салтовский поселок (место расстрела пациентов Сабуровой дачи), клинический городок областной больницы по ул. Тринклера (место сожжения живьём нескольких сот раненых), двор гостиницы «Интернационал» (место массового расстрела заложников).
Как оккупанты использовали газвагены, описывала Людмила Гурченко в книге «Мое взрослое детство»:
«…Начались облавы. Они устраивались в самых людных местах. В основном на базаре.
После нескольких облав люди раскусили, с чего они начинаются, стали следить за перемещениями и действиями немцев.
Определенный участок людного места немцы тихонько окружали кольцом, потом, по команде, вдруг начинали сужать кольцо, оттирая людей от прилавков, швыряя «товар» на землю. Прикладами в спину все ближе и ближе сталкивали людей друг к другу. Боже мой, какая же это была паника! Душераздирающие, протяжные крики — «Мамочки!», «Го-осподи!», «Помоги-ите!», «Ряту-уйте!» — перемежались с отрывистыми немецкими: «Шнель», «Век», «Шайзе», «Фарфлюктер!»
А когда кольцо было сжато так, что люди стояли вплотную друг к другу, немцы разрывали это кольцо с одной стороны... А с противоположной от этого кольца выпускали овчарок. Все крики сливались в одно жуткое: «о-о-о!»
И наступала на мгновение тишина. Как будто все одновременно переводили дыхание.
Проклятые дрессированные умные животные справлялись уже сами. Они гнали толпу перепуганных и ничего не соображающих людей в точном направлении к черным закрытым машинам — «душегубкам».
Машины набивали людьми, и они отъезжали. Тех счастливцев, которые в машину не поместились, отпускали. Но часто случалось так, что мать «уезжает» в машине, а дочь остается на воле! Разлучались родные, а оставшиеся на свободе проклинали потом эту свободу всю жизнь.
В эти душегубки к людям выпускали выхлопные газы. И пока машина ехала до окраины города — люди в ней задыхались. Потом их сбрасывали в ямы и засыпали землей. А зимой — в Лопань. Это и была «облава». Так она проходила в нашем Харькове, на Благовещенском базаре».
Харьковский процесс проходил в зале бывшего оперного театра на Рымарской, 21.
18 декабря обвиняемые были приговорены к смертной казни.
19 декабря - публично повешены на площади Благовещенского базара (перед центральным зданием рынка) в присутствии свыше сорока тысяч горожан.
Материалы Харьковского процесса были представлены на Нюрнбергском трибунале в качестве доказательств. Харьковский процесс создал юридический прецедент, закрепленный позже Нюрнбергским трибуналом: «Приказ не освобождает от ответственности за геноцид».
