Известная харьковчанка, которая так и не смогла вернуться в родной город

Гофф Инна Анатольевна (24 октября 1928 г. — 26 апреля 1991 г.) — писательница и поэтесса, автор популярной песни «Русское поле» и многих других.

Родилась в семье врача-фтизиатра Анатолия Ильича Гоффа и преподавательницы французского языка.

«Я родилась в большой квартире, где из шести комнат две были наши. Такие дома назывались прежде доходными. Когда дом был построен, моей маме исполнилось десять лет. И в этом же доме я родилась. Деда в живых уже не было. Комната, где мы жили с бабушкой, смотрела окном во двор, а другая — в ней жили мои родители — на улицу. Там было пять окон, соединенных в один закругленный закрытый балкон. На фасаде дома мраморной доски не было. Была другая - из белой эмали, извещавшая о том, что в доме проживает врач - «Детские болезни». Фамилия на эмали была моя, потому что детским врачом был мой отец», - напишет позже в одном из своих произведений Инна Гофф.

Интерес к писательству проявился у Инны Гофф рано, она писала стихи в Томске во время войны, куда ее семье переехала летом 1941 года. Там она работала няней, потом библиотекарем в эвакогоспитале, совмещая работу с учебой в школе.

«Осень — лучшее время в моем городе. Я говорю в моем, хотя покинула его давным-давно, в отрочестве. Но все же я здесь родилась и, возможно, прожила бы здесь всю свою жизнь. Наша разлука была насильственной — нас разлучила война. После войны я сюда уже не вернулась. Но, приезжая к друзьям, я всегда обостренно воспринимаю свой город, его неширокие старые улицы, дома с лепными карнизами, ложноклассическими портиками, львиными мордами», - вспоминала Инна Гофф в своих произведениях.

Инна с легкостью поступила в Литературный институт имени М. Горького. Там, еще во время учебы Гофф вышла замуж за известного поэта и писателя Константина Ваншенкина, с которым прожила всю свою жизнь. У них родилась дочь Галя, она закончила Полиграфический институт и стала художницей - Галина Ваншенкина.

Вот как опишет Константин Ваншенкин свадьбу с Инной Гофф:

«Я был старше Инны на три года, но после войны, как многие, демобилизовался не сразу, и, когда она осенью сорок пятого пришла после школы в Литинститут, я находился под Будапештом, на острове Чепель. Этот остров, между двумя рукавами Дуная, имел тогда у солдат стойкое наименование — «Прощай, молодость». Когда осенью сорок шестого Инна явилась на второй курс, я еще служил, но уже в Эстонии, — как ни странно, судьба опять забросила меня на остров, на этот раз на настоящий, хмурый и опасный остров Даго. Когда же Инна потянула на себя дверь аудитории третьего курса, я тоже забрел в институт, но только другой — геологоразведочный. И лишь когда она была уже на четвертом, я наконец заявился в Литературный институт. Мы вполне могли разминуться.

Но, любопытно, мы и тогда не обратили друг на друга внимания. Я осмотрелся. Девчонок во всем институте было штук десять, и, бегло окинув их взглядом, я тут же понял, что ориентироваться нужно на сторону. Мы проучились рядом, ежедневно видясь, еще полтора года, однако лишь в начале зимы, — я еще был на втором, а она уже на пятом, — нас словно бросило навстречу друг другу, и наши отношения стали развиваться стремительно.

Весной мы решили объединить наши судьбы. Но ведь как-то глупо было обнародовать это: я жил в мужском флигеле, Инна в женском общежитии в главном здании, встречаться почти негде, — сложно, мучительно.

Произошло все скрытно, как тайные венчания влюбленных в старинных повестях и балладах, — помните? — в ночном деревенском храме, второпях, в метель…

Только у нас все происходило в ЗАГСе Советского района, на Миусах. Стеклянная дверь была разбита, осколки визжали под ногой. Ни о каких официальных поздравлениях в ту пору и не слышали. Кому до нас могло быть дело? Разумеется, и нам это было ни к чему. Шлепнули штампы в паспорта — и привет.

А вот верные свидетели у нас были: у меня — мой друг, балтийский морячок Ваня Завалий, у Инны — новая тишайшая соседка по комнате, носящая странное прозвище Подкидыш. Они ни словом не выдали нас.

После ЗАГСа мы вчетвером зашли в ресторан «Киев» и пообедали. Помню борщ с пампушками, свиные отбивные. Тогда все это было добротно и не дорого. Стояло начало апреля пятидесятого года.

Родные, понятно, были введены в курс дела, событие скромно отметили в домашнем кругу.

До самого мая мы прожили так, для всех раздельно, а для себя в тайных встречах, в ожидании отложенного медового месяца.

И только в первых числах мая сняли комнату, зато на улице Горького, почти напротив Моссовета. Тотчас это стало известно, и весь институт возопил: гоните свадьбу! Не заматывайте!..

Ну, что ж, мы были не против. Но где? О кафе или ресторане не могло быть и речи — пригласить предстояло человек семьдесят. Не уместилась бы свадьба и у соседей, в буфете Камерного театра, где мы были своими людьми. Все равно там это получилось бы слишком скованно.

Выручил однокашник Рамаз Мчедлидзе, добрый, легкий, красивый человек. Он предложил устроить свадьбу на даче: папа в Тбилиси, мама на гастролях, дома только бабушка и дедушка, души не чаявшие во внуке.

Хорошо, спасибо. А где это? Станция Снегири. Поселок артистов Большого театра на Истре. Тихое место. Добираться паровиком. А нас он, конечно, на машине отвезет. Ну да, у него же своя «Победа».

Я уже изрядно печатался, — через год стал даже членом Союза. А тут как раз вышел коллективный сборник, и я получил неплохой гонорар. Так что вполне хватило. Да и ребята, кто мог, понемножку скинулись. Когда Инна случайно увидела, как грузят в машину ящики с водкой, она испытала смутную тревогу и поспешила поделиться ею со мной. Я, разумеется, успокоил ее: народу будет много!

В общежитии подготовка шла полным ходом. Командовал мой недавний сосед Сашка Шабалин.

— Пиши! — диктовал он Володе Семенову. — Сельдей — шесть килограммов…

Посуду — попроще, конечно, — предоставил буфет Камерного. И что интересно — ничего не разбили.

Наша любимая уборщица — комендант, татарка Зина, приготовила чан плова и котел винегрета. Хлеба закупили как на роту. И даже какие-то довольно изысканные были закуски: колбаса, ветчина, рыбка. Рамаз челноком сновал между Снегирями и Тверским бульваром.

А вскоре он уже подал машину и нам — к самому подъезду. Мы сели сзади и покатили на свою студенческую свадьбу, совершенно не предвидя ее столь бурного сюжета.

Везли Иннино венчальное платье в пышном пакете и три круглых домашних пирога. Впрочем, бабушка Инны называла их тортами. О, она была великая мастерица! И внучка оказалась достойной ее ученицей и последовательницей.

Был конец мая, только входила в силу зелень, цвела сирень...».

Первый литературный успех пришёл к Инне Гофф в 1950 году, когда она получила первую премию за детскую книгу на Первом всесоюзном конкурсе книг для детей. Это была книга «Я – Тайга». Не меньший интерес вызвала и повесть «Биение сердца» (1955). Вскоре вышла книга «Точка кипения» (1958), в которой рассказывается о работниках подмосковного химкомбината. Основные темы в ее творчестве — этические проблемы, дружба и любовь, долг и верность. Критики отмечали живость языка, увлеченность, знание материала. Она писала рассказы, повести, исследования и мастерски владела этими жанрами. В 1960 году был напечатан большой рассказ «Северный сон». В 1961 году вышел цикл «Очередь за керосином», в 1963 году — роман «Телефон звонит по ночам» единственный опыт Гофф в жанре романа о любви.

Череда образов, живых человеческих характеров проходит в произведениях писательницы «Чарли, брат Мани» (1967), «Медпункт на вокзале» (1976). Инна Гофф писала о нелёгком, но прекрасном мире, в котором живут ее герои. Чувство юмора, необычность, непосредственность взгляда, неподдельный интерес проявляются в каждом ее произведении («Не верь зеркалам» (1964), «Истории Насти Стекловой» (1973)). От истинно народных образов, от ярких речевых особенностей автор переходит к элегантной, элитарной прозе: цикл «Рассказы — путешествия», «Как одеты гондольеры» (1967) — о путешествии по Италии, «На семи мостах» (1969) — мемуары о Карелии, «Знакомые деревья» (1971) — зарисовки из Подмосковья. В 1971 году вышел еще один цикл «Рассказы — исследования».

Инна Гофф встречалась, дружила, сотрудничала со многими известными людьми, о которых писала в своих книгах. Александр Твардовский, Михаил Светлов, Алексей Фатьянов, Марк Бернес, Валентин Катаев, Юрий Олеша, Виктор Некрасов, Евгения Гинзбург, Виктор Шкловский, Юрий Трифонов — герои ее рассказов и повестей.

Неожиданно сменив в молодости свой поэтический путь на прозу, Инна Гофф все же не перестала писать стихи. Хотя долгое время стихи она писала только «для себя», благодаря Марку Бернесу, Яну Френкелю и Эдуарду Колмановскому, с которыми ее познакомил муж, появились замечательные песни на стихи Инны Гофф — «Август», «Когда разлюбишь ты», «Я улыбаюсь тебе», «Ну а лето продолжается», «Снова ветка качнулась», «Отчего ты плачешь, старая лоза» и многие другие.

Но вершиной же творчества Инны Гофф как поэта-песенника стала, безусловно, песня «Русское поле», на музыку Яна Френкеля, написанная для фильма режиссера Эдмонда Кеосаяна «Новые приключения неуловимых» (1968 год). Расул Гамзатов сказал про эту песню: «Это лучшая песня о родине. Я бы предложил сделать ее Государственным гимном».

Инна Гофф умерла 26 апреля 1991 года в Москве после тяжелой болезни.