Перспективы Михомайдана
Побег от преследователей по крышам домов – достаточно распространенный ход в шпионско-бандитских триллерах и революционных боевиках.
Классикой жанра является перелет с крыши на крышу в исполнении персонажей киносериала «Адъютант его превосходительства». Погоня Луи де Фюнеса в образе комиссара Жюва за Фантомасом-Марэ по крыше стала хрестоматийной в жанре комического детектива. И, конечно же, излишне говорить о том, что воров постельного белья Карлсон преследовал тоже по крышам. Поэтому попытка грузинского экс-президента совершить рывок от сборной группы захвата ГПУ и СБУ по крышам с точки зрения драматической оригинальности представляла небольшую ценность. Но в современных политических реалиях содержание иногда оказывается важнее формы.
Стремительный арест силами генпрокуратуры и СБУ экс-президента Грузии Михеила Саакашвили, состоявшийся 5 декабря, и не менее стремительное его освобождение обыватель, наблюдающий за ходом истории из окна своей квартиры, мог бы прокомментировать буквально двумя словами: "Ну, началось".
Очевидно, что определение перспектив акции, именуемой в политическом обиходе "Михомайданом", станет одним из актуальных для киевского политического бомонда вопросов в ближайшие дни.
Достаточно успешно реализовав пункт обязательной программы "зонтики-чай-друзья-хорошее настроение", протестные акции у стен Верховной Рады надолго застопорились. Несмотря на отдельные вялотекущие столкновения с полицией, никаких шагов в сторону развития протеста кроме подвозки дров и раздачи супа не наблюдалось. Один раз горела палатка, что хоть и привлекло внимание СМИ, но нанесло для акции больше вреда, став иллюстрацией бесхозяйственности и неорганизованности. "Михомайдан" стал катастрофически отставать от графика протеста образца 2013 года. С начала акции 17 ноября до события, которое хоть с минимальным приближением можно было бы считать обострением – марша за "народный импичмент" 3 декабря – прошло полтора месяца.
Очевидно, само понятие "импичмент", несмотря на закрепленность в Конституции страны, что и определило один из наиболее неудачных вариантов ответки – задержание главного возмутителя спокойствия. Провластная команда отдала предпринимающим лихорадочные попытки организовать хоть какие-то осмысленные атакующие действия оппозиционерам прекрасный пас. В футбольно-хоккейной терминологии это называется «как на блюдечке». Однако, далеко не факт, что организаторы протестного движения сумеют реализовать практически случайно представившийся им голевой момент. Пока «задержание на крыше» не тянет на «зверское избиение», ставшее не только катализатором майдана 2.0, но и поныне главным аргументом правомерности перехода оного в силовую фазу. При всем уважении, Михеил Саакашвили отнюдь не выглядел избитым, и, несмотря на относительно юный возраст, отнести его к категории "дети" также не получается. Даже то ли штурм, то ли обзор палаточного городка представителями правоохранительных органов утром 6 декабря, давший пару-тройку снимков человека с изрядно окровавленной головой, не особо развивает шансы на успех протестующих.
У протестной акции по-прежнему отсутствует целый ряд компонентов, без которых продвижение вперед становится решительно невозможным. Есть палаточный городок, полуторамесячное существование которого подтвердило и наличие более-менее серьезного материального и организационного ресурса. Но нет поддержки СМИ, нет площадки для революционных диспутов а-ля Шустер-лив, а самое главное – нет массированной поддержки коллективного запада, которая бы автоматически делигитимизировала любые действия власти, придавая протестному движению характер единственного источника права, проистекающего из программного тезиса о приоритете власти народа над институциональными надстройками. А повторное использование уже однажды выстрелившего лозунга "банду геть" свидетельствует еще и о глубоком творческом кризисе.
Справедливости ради следует отметить, что и члены пропрезидентской команды, которым было поручено нанесение ответного удара, не отличились ни изобретательностью, ни сообразительностью. Вывести на сцену генпрокурора Луценко с компрометирующей звукозаписью, которая якобы дает основания утверждать, что "Михомайдан" приплачивается враждебными тайными структурами при посредничестве бывшего младоолигарха Курченко, - это один из самых слабых вариантов контрвыпада. Для того чтобы ответить на вопрос "Кто ныне верит в звукозаписи?", не нужны даже усилия шестикратного обладателя хрустальной совы Александра Друзя. Никто. Да и постоянное швыряние прокурора Луценко на информационные амбразуры воспринимается как достаточно слабое зрелище. Юрий Витальевич был, несомненно, хорош в роли узника совести. Более-менее смотрибелен в роли революционного тарана, пробивающего милицейские автобусы. Но в мирной жизни, практически все, за что берется данный политический персонаж, обречено если не на громкий провал, то на достаточно невысокие оценки со стороны театральных критиков. На неспособности вмонтироваться в административную машину постреволюционного времени в свое время спекся еще один "демон революции" товарищ Троцкий. Хотя, конечно же, масштабы исторических фигур несопоставимы.
Эпоха, когда записи разговоров могли еще хоть кого-то растрогать, ушла вместе с "пленками майора Мельниченко". С гораздо большим эффектом генпрокурор мог бы продемонстрировать парламенту дискетку, нашпигованную тайными шифрами. Во всяком случае, в среде зрительской аудитории это могло бы пробудить редкое чувство благодарности за трогательные минуты ностальгии.
По состоянию на 6 декабря можно с достаточной долей уверенности констатировать, что единственной движущей силой "Михомайдана" остается пока пропрезидентская группировка, зависшая в состоянии политической невесомости, как водяная бульба на космическом корабле. Есть понимание, что делать что-то надо, но что именно надо делать – понимание отсутствует. И совершенно прав народный философ Гаврилюк, приводящий в подобных ситуациях историю беременной девушки, питавшей необоснованные надежды на то, что все само рассосется. Тем не менее, и ситуация для провластного блока тоже не столь безнадежна. Поразившая некоторую часть политического актива революционная беременность с высокой долей вероятности может оказаться ложной.
