Мир глазами главного мовного инспектора
Время начала функционирования нового государственного института – «мовные инспекторы» – медленно, но верно приближается.
Ранее мы рассказывали, как будет действовать данный институт в соответствии с Законом «Об основах функционирования украинского языка как государственного» (см. «Мовные инспекторы»: как это будет работать). Но нормативные акты продвигают в жизнь не бумажные брошюры и не электронные носители, а конкретные люди с определенным жизненным опытом, интеллектуальным и творческим потенциалом.
Недавно избранная уполномоченным по защите государственного языка («мовный омбудсмен») Татьяна Монахова на пресс-конференции познакомила общественность с основными принципами своей деятельности на новом месте, продемонстрировав способность к небуквальным трактовкам «мовного закона» и к оригинальному видению современных социально-экономических реалий в стране.
Вхождение в информационное пространство «мовный омбудсмен» начал с расстановки точек над «і», очертив сферы, в которых можно использовать негосударственные языки, а в которых нет.
Где можно использовать любые языки (цитата номер один)
«На каком языке человек разговаривает с детьми или родителями, со своими друзьями, на каком языке она пишет стихотворения и письма, размещает посты в социальных сетях, молится Богу – это его личный выбор».
Здесь, собственно, комментировать нечего. Можно лишь расширить перечень сфер использования негосударственного языка: на каком языке писать прозу, петь в душе, общаться с домашними животными, разговаривать с самим собой вслух (но не на публичных мероприятиях) и осуществлять мыслительную деятельность – тоже ваше дело.
Где можно использовать только государственный язык (цитата номер два)
«Если человек предстает перед государством как гражданин и обращается к государству: защити меня, научи меня, вылечи меня, дай мне работу, здесь государство требует использование государственного языка».
В данном случае точка зрения «мовного омбудсмена» несколько расходится и с практикой реализации основных гражданских прав и свобод, и с буквой закона.
Гражданам (как и негражданам) государство обязано оказывать и медицинскую помощь, и правовую защиту вне зависимости от языковой принадлежности. Ибо в культурно-гуманитарной парадигме, предложенной выше, ургентные пациенты, пребывающие в бессознательном состоянии, автоматически лишаются права на реанимационные мероприятия.
К слову, закон не регламентирует реакцию работников экстренных служб – ГСЧС, скорая помощь, патрульная полиция – на телефонные обращения на негосударственном языке. Имеет ли право работник соответствующей службы сделать заявление, что, например, не понял русский язык, а поэтому не смог отреагировать на вызов? Омбудсмен тоже своего видения действий в подобных ситуациях не сформулировала.
Достаточно любопытной представляется еще одна цитата: «Украинский язык – это возможность поступить в университеты, на государственную службу, возможность служить в украинской армии».
Освобождаются ли лица, заявившие о незнании государственного языка, от призыва на срочную службу? По версии омбудсмена – да. Но наверняка данное суждение в практической плоскости будет корректироваться нормативными актами, выходящими за рамки языкового законодательства.
Мировая практика не подтверждает
В качестве главного обоснования существования такого явления, как «мовный закон», Татьяна Монахова ретранслировала один из наиболее популярных агитационно-пропагандистских тезисов:
«Государственный язык – это государствообразующий фактор, не бывает государственности без языка… Все государства европейские имеют законы о защите национальных языков».
Мировая практика этого не подтверждает. Есть огромное количество многоязычных государств или же государств, названия которых не коррелируются с наиболее распространенным языком. В Европе есть целый ряд государств с двумя и более государственными языками или множеством региональных языков – Финляндия, Франция, Испания, Великобритания. В Австрии используется в качестве государственного немецкий.
В США есть испаноязычный штат. В Канаде – два госязыка. В Индии 447 языков и около 2 тысяч диалектов. В Индонезии 700 языков.
Такие государства, как Швейцария и Бельгия, по версии «мовного омбудсмена», вообще не могли быть сформированы теоретически, так как ни швейцарского, ни бельгийского языков в природе не существует. Нет ни бразильского, ни мексиканского, ни аргентинского языков, а государства есть.
Языковые квоты существуют лишь в отдельно взятых европейских странах:
в Польше 33% объема программ на телевидении транслируется на польском языке;
во Франции 40% телеэфира звучит по-французски, а 60% - на других европейских языках;
в Латвии 90% всего контента на иностранных языках должно быть собственного производства. Запрещено покупать заграничный продукт.
Собственно и все.
Конечно же, полиглотам и сторонникам европейского мультикультурализма подвергать критике отечественное языковое законодательство нет никакого резона. Мы лишь констатируем, что отсылка к мировой практике носит, если не фейковый, то не совсем обоснованный характер.
Задача омбудсмена следить за реализацией запретов
Свое основное задание уполномоченный по защите государственного языка формулирует достаточно четко – «обеспечить право граждан Украины на получение информации и услуг на государственном языке».
Иными словами, институт «языкового омбудсмена» должен обеспечить все запреты на использование негосударственных языков во всех сферах кроме быта и религии.
А вот вопросы не о запретах негосударственных языков, а именно о поддержке государственного, омбудсменом воспринимается несколько туманно.
Проводить культурную политику, разъяснительную работу, различные флешмобы и создавать социальную рекламу, как предлагает омбудсмен – это если не XIX век, то точно не XXI. Кого может мотивировать социальная реклама? Скорее всего, мало кого.
Наверняка кое-какому прорыву могло бы способствовать создание системы реально престижных национальных научных и творческих премий. Однако у государства нет денет. А меценатов в стране нет в принципе.
Поэтому, вариантами развития госязыка пока видится расширение возможностей для жалоб со стороны неравнодушных граждан и система административных штрафов в размере от 3400 до 11900 гривен.
