Lasha Tumbai в Верховной Раде
В 2007 году серебряный призер Евровидения песня Dancing Lasha Tumbai в исполнении Верки Сердючки едва не вызвала дипломатический скандал после того, как некоторые потребители культурпродукта расслышали в припеве фразу «Rasha goodbye».
То, что девять лет назад могло рассматриваться как хулиганская выходка или плод развитого воображения, ныне приобретает очертания объективной реальности. Идея разрыва дипотношений между Украиной и Российской Федерацией, носившаяся в информационном пространстве со времен крымских событий и уже фактически вышедшая в тираж, внезапно оказалась как никогда ранее близкой к практической реализации.
Под аккомпанемент беспощадных дебатов на тему «Как прогнать Яценюка так, чтобы он не обиделся?» парламентский комитет по иностранным делам принял историческое для себя решение поддержать проект Постановления о прекращении дипотношений с РФ, о чем мгновенно на своей странице в Фейсбуке отписался один из авторов проекта Владимир Парасюк. «За» проголосовали Игорь Гузь («Народный фронт»), Борис Тарасюк («Батькивщина»), Виктор Вовк (Радикальная партия) и Владимир Арьев (БПП). «Против» Ирина Луценко (БПП). Председатель комитета Анна Гопко («Самопомощь») и первый зам Иванна Климпуш-Цинцадзе так и не сумели однозначно сформулировать свою позицию, отдав предпочтение воздержанию.
Гройсманиада, или Бег на месте
Следующий этап – вынесение проекта постановления, которое представители радикального крыла интернет-сообщества окрестили лакмусовой бумажкой на патриотизм, в сессионный зал.
По логике предшествующих событий проект должны поддержать Радикальная партия и несколько свободовцев. Обе политсилы на ристалище истории могут смело посостязаться за право называть себя пионерами смелого начинания. Еще два года назад в марте 2014-го Олег Ляшко направил в Раду законопроект собственного сочинения о разрыве дипотношений с РФ, параллельно озвучив уникальное предложение: установить тарифы на транзит российского газа на уровне 500 долларов США за тысячу кубометров. Но обе инициативы так и не были доведены до стадии воплощения в жизнь, украсив рубрику «Упущенные шансы». С близким по духу предложением переформатировать конфигурацию международных отношений страны тогда же выступала фракция «Свободы».
Не дать все свои 22 плюс 6 голосов за нынешний проект стало бы проявлением высшей степени политической гибкости. Помимо всего прочего в составе авторского коллектива целых два радикала – Оксана Корчинская, прославившаяся законодательной инициативой о введении уголовной ответственности за употребление терминов «Русь» и «Россия» применительно к Российской Федерации, и Роман Шухевич.
Результаты комитетского голосования определенно намекают, что в недрах фракций «Нарфронта», «Батькивщины» и БПП тоже таятся скрытые резервы для принятия самых радикальных решений.
Крайне жесткий комментарий нардепа Рабиновича «этих депутатов не интересуют судьбы сотен тысяч семей украинцев, живущих в России, ради собственных рейтингов, они готовы наплевать на людей» как бы намекает, что в «Оппозиционном блоке» инициатива коллег по законотворческому цеху воспринимается без энтузиазма.
Но прежде чем законодатели нажмут на разноцветные кнопки, следовало бы отреагировать на вопрос телезрителя из Одессы: «И шо мы с этого будем иметь?» Сопоставления всех «за» и «против» указывают на то, что ответ удивительным образом совпадает с репликой анекдотичного милиционера после посещения Эрмитажа: «Никакого удовольствия… Ну, кроме эстетического, конечно».
Профильный комитет в марте 2015 года уже рассматривал аналогичный проект, принадлежащий перьям нардепов Линько и Лозового (оба – фракция РПОЛ). Проект был отклонен. А в выводе, подписанном главой комитета Гопко, в качестве основного аргумента «против» указывалось, что закрытие дипломатических и, возможно, консульских учреждений вызовет значительные финансовые затраты бюджетных средств, связанные с выводом персонала, архивов и имущества.
За год ровным счетом ничего не поменялось: госбюджет не страдает избыточным весом, а транспортные перевозки не начали осуществляться бесплатно. Но затраты вряд ли кого-то пугают, когда процессы начинают развиваться под вывеской «Sprawa honorowa».
К дипломатическому взаимодействию с РФ официальный Киев последние два года относится без особого энтузиазма. Посол Владимир Ельченко был отозван из Москвы еще 17 марта 2014 года и обратно уже не возвращался. А после его перевода на работу постоянным представителем в ООН новый специалист на должность посла так и не был назначен. То есть акт ВР в случае его принятия мог бы только закрепить уже фактически частично состоявшийся разрыв. В этом случае общение между странами на дипломатическом уровне будет осуществляться при посредничестве третьей стороны. В качестве прецедента может рассматриваться разрыв дипотношений между РФ и Грузией после пятидневной войны 2008 года. Враждебные государства продолжал общение при посредничестве Швейцарии. В наличии «третьей стороны» ряд комментаторов видит положительное предзнаменование, указывая на то, что посредник – Швейцария, Бельгия, ФРГ и тому подобное – может пользоваться большим международным авторитетом нежели Украина, а, следовательно, в состоянии обеспечить более качественные услуги по защите интересов страны в двусторонних отношениях. Но, судя по заявлениям представителей украинского МИДа, внешнеполитическое ведомство не в восторге от подобных перспектив. В справке за подписью замминистра по евроинтеграции Зеркаля среди основных рисков упоминаются проблема трудовых мигрантов (а их количество, по данным ведомства, на территории федерации составляет более 4 млн человек) и дальнейшее сокращение экономических связей (несмотря на обвал украинского экспорта в РФ на три четверти по сравнению с 2013 годом, Россия по-прежнему занимает первое место во внешнеэкономических связях Украины).
Ожидать мгновенного наплыва миллионов лишних рук на местный рынок труда вряд ли стоит. Разрыв дипломатических отношений не предполагает автоматическое сворачивание иных видов взаимодействия, в частности массового «переселения народов» и прекращение работы консульств, которые и выполняют функции юридической поддержки граждан за рубежом. Но механизмы, которые глава СНБО Турчинов в своих теоретических трудах называет миграционным оружием гибридной войны, будут переведены в состояние мины замедленного действия.
Наиболее узким местом является Минский процесс. Или украинским, или российским представителям придется покинуть стол переговоров. В первом случае, «Минск-2» официально и торжественно прекратит свое существование, что вне всякого сомнения стимулирует дальнейшее развитие синдрома глубокой озабоченности у значительной части европартнеров, ранее оптимистически настроенных к мирному урегулированию в минском формате. Во втором случае, у официального Киева возникнут огромные проблемы с трактовкой переговорного процесса как украино-российского, в виду отсутствия одной из договаривающихся сторон.
Разрыв отношений с РФ также станет достаточно серьезным фактором изменения внутриполитической повестки дня. Перед политическим активом, справившимся с очередной задачей, встанет вопрос: что дальше? Введение визового режима, прекращение торговых связей, перекрытие границы или конфискация российской собственности на территории Украины?
Информационные волны от пробного камня докатились даже до западного полушария, откуда Президенту Порошенко пришлось слать программные установки: отбой «воздушной тревоги», работаем в прежнем режиме, Рада не поддержит. Позиции главы государства по данному вопросу были значительно усилены его своевременным вступлением в дискуссию 31 марта. Задержись заявление на один день, и уровень доверия к нему мог бы оказаться не столь высоким.
