Коронавирусный скандал в Харьковской области
Одно из главных правил чиновников в странах западной демократии – находясь под пристальным вниманием общественности постарайтесь не оказаться в эпицентре скандальной истории. Пандемия коронавируса – как раз такой случай, так как основное внимание медиа и значительной части жителей страны было приковано именно к этой проблеме и связанными с ней микрокризисами.
В Харьковской области разразился громкий скандал, связанный со смертью пациента, у которого был диагностирован коронавирус.
Детали истории широко освещались в СМИ, поэтому напомним лишь канву происшествия, уделив больше внимания выводам, которые напрашиваются по итогам происшествия.
62-летний мужчина из Золочевского района скончался после нескольких дней пребывания в Харьковской областной инфекционной больнице.
Мужчина поступил в больницу с подозрением на пневмонию. Родственники считают, что он не был болен COVID-19, а заразился от соседа по палате. Через десять дней после пребывания в больнице пациент скончался. Родственники регулярно закупали медикаменты на крупные для среднестатистического жителя страны суммы, которые доходили до 4 тысяч гривен в день.
Для начала приведем несколько числовых показателей, так как статистика в разы убедительнее эмоций.
По состоянию на 12 мая в Харьковской области числится 528 больных коронавирусом. Из них 222 пребывают в стационарах, то есть 40%.
(По состоянию на 27 апреля, когда проблемный пациент поступил в медучреждение, в регионе было зарегистрировано 196 заразившихся. Если из них 40% находилось в стационарах, то в абсолютных цифрах это составляет около 80-ти человек).
Еще в конце марта областные власти рапортовали, что в регионе в больницах для коронавирусных пациентов предусматриваются:
180 мест изоляции больных;
805 инфекционных койко-мест;
128 аппаратов искусственной вентиляции легких.
О чем свидетельствуют эти данные?
О том, что, например, ни о какой перегрузке медучреждений не может быть и речи. Такие понятия, как «больницы переполнены», «врачи валятся с ног» (хотя работа их действительно трудна, сложна и в некоторых случаях плохо оплачивается), «система не справляется» и так далее к Харьковской области пока не применимы.
Отсюда возникает вопрос номер один: почему, если прибывшие из-за рубежа граждане должны пребывать две недели на самоизоляции, больной с подозрением на коронавирус изоляции не подергается. В соответствии с законами формальной логики, его нельзя помещать ни к больным коронавирусам (чтобы он не стал потенциальной жертвой заражения), ни к больным без коронавируса (чтобы он не стал потенциальным источником заражения).
Суммы затрат на лечение, названные родственниками, для большинства жителей страны крайне значительные.
Да, приведенный в региональных СМИ ответ чиновников от местного здравоохранения говорит об обратном: «Лечение проводилось за счет государства». Но уровень его убедительности пока стремится нулю, так как ни медицинские менеджеры, ни областные власти общего профиля не сделали ровным счетом ничего, чтобы утверждения подобного рода достоверными для сколь-нибудь значительно части жителей региона.
Отсюда вопрос номер два: а как планируется лечение тех, у кого нет нескольких тысяч в день для приобретения лекарственных препаратов? Нет ответа.
На стороне власти в данном случае играют суеверные страхи перед заболеванием (достаточно припомнить, как в Новых Санжарах прибывших на карантин граждан забрасывали камнями, а медики во Львовской области встречали пением гимна известие о том, что им не придется встречать прибывших из Уханя – истории были громкие, в детализации особо не нуждаются).
Основная масса заболевших вряд ли будет афишировать свои истории, чтобы, например, не подвергаться нападкам со стороны соседей, не стать объектом «остракизма» в учебных заведениях или не лишиться работы. Достоянием общественности становятся эпизоды из разряда «крика отчаяния». Но это отнюдь не снижает актуальность внезапно возникающих вопросов, на которые организаторы антикоронавирусной обороны, очевидно, не в состоянии сформулировать вразумительные ответы.
