Из истории «продажного парламентаризма»
Вместо эпиграфа.
Нажми на кнопку, — получишь результат (группа «Технология», избранное)
Прошедшую неделю без всяких преувеличений следует считать вехообразующей в процессе становления современного отечественного парламентаризма.
Голосование за увольнение судей, уже занявшее место в ряду наиболее феерических актов законодательного собрания, наглядно продемонстрировало не только фактическое отсутствие коалиции, но и ярко выраженную рудиментарность данного органа. Крайне гибкий подход к прочтению регламента дал очередной толчок постепенной трансформации законотворчества из нудного крючкотворства в действительно живой и динамичный процесс. А практическая легализация кнопкодавства утвердила победу принципа «не числом, а умением».
Подмочить репутацию народных избранников (по иной версии, подчеркнуть их достоинства) попытался ранее изгнанный из стен законодательного органа за несанкционированную тягу к внефракционности Егор Фирсов, распространивший в телеэфире сообщение о материальном стимулировании законотворцев за обеспечение определенного результата голосования.
«Естественно, у меня нет каких-то доказательств в виде фото- или видеосъемок, к большому сожалению, я не могу с этим обратиться в НАБУ, но я знаю, что депутатам платят за их голосование, шкала начинается от 10 тысяч долларов», - сообщил 112-му каналу Фирсов, буквально одним мазком довершив современный портрет законодательной ветви. По аналогии с радищевским чудищем, коее было обло, озорно, огромно и стозевно, парламентище получилось безкоалиционно, кнопкодавно и продажно. К последнему пункту, конечно же, требуется поправка «якобы», поскольку даже сам обличитель констатировал полное отсутствие «каких-то доказательств», отнеся данное обстоятельство к разряду естественных.
Вне зависимости от мотивации (борьба за чистоту рядов, самореклама, получение гражданского удовлетворения от умащения общественных язв хлоридом натрия конструктивной критики – нужное подчеркнуть) поднятая проблема не менее десятка лет будоражит сознание активных участников политического процесса. И краткий экскурс в историю вопроса дает максимально четкое представление об эффективности разоблачительных потуг.
Отдельные фрагменты нижеприведенных случаев из жизни следует отнести к разряду полумифических, поскольку никаких судебных решений по спорным вопросам вынесено не было, а без таковых в правовом государстве никто не может быть назван кем бы то ни было помимо того, кем он сам себя возомнил. Но параллельно с этим следует учитывать, что исторические анекдоты вносят в формирование картины прошлого (без которого, по платоновской версии, дидька лысого у вас будет какое-либо будущее) гораздо больший вклад, нежели тысячи артефактов.
Итак.
Июль 2006 года мог бы войти в историю самым громким коррупционным скандалом в стенах Рады, если ориентироваться на сумму возможного подкупа. Соцпартия под управлением Александра Мороза (если кто-то еще таковых помнит) обвинялась в получении 300 миллионов долларов (забор из восклицательных знаков) от Партии регионов, по поводу чего была создана целая следственная комиссия, а представитель несуществующего сегодня БЮТа слал запросы в Генпрокуратуру. «Большой переполох» завершился контртребованием СПУ к Генпрокуратуре предоставить парламенту информацию о наличие в рядах БЮТа «криминальных элементов и граждан с криминальным прошлым» с явным намеком на Олега Ляшко. (Во избежание упреков в однобокости следует отметить и существование версии преследований со стороны тоталитарного режима, по большей мере распространяемой самим же лидером РПЛ).
В феврале 2012-го Рада при помощи Генпрокуратуры пыталась отыскать черную кошку в «деле Забзалюка», рассказывавшего о (не забываем волшебное слово «якобы») посулах от группы «Реформы и порядок» в размере 450 тысяч долларов за выход из фракции БЮТ. Но глава ГПУ Виктор Пшонка проявил исключительно широкое взгляды на сущность добра и зла, констатировав факт обращения не по адресу репликой: «Это не процессуальная деятельность ГПУ, это моральный вопрос».
В сентябре 2013-го СМИ со ссылкой на официальный сайт нардепа Игоря Маркова сообщили о тревожной ситуации во фракции ПР, члены которой якобы премировались по схеме «если дисциплинированно ходишь и голосуешь - 5 тыс. долларов в месяц, если выступаешь с трибуны - еще 5». Несмотря на то, что сообщение появилось в самый канун судьбоносных дней, особого внимания специалистов оно не привлекло.
25 февраля 2014 года – заявление государственного деятеля с богатым политическим анамнезом Инны Богословской о том, что «в парламенте, к сожалению, происходят процессы такие же, как раньше: за деньги формируют группы, обещают места под какие-то должности» также утонуло в потоке более горячих новостей.
Смена политического режима просто открыла шлюзы критики всех разновидностей по вопросу несанкционированной мотивации участников законодательного процесса.
В июле 2015 года спикер Рады Владимир Гройсман попросил Генпрокуратуру расследовать заявление народного депутата от фракции «Радикальная партия» Андрея Лозового, расслышавшего в сессионном зале звуки, издаваемые банкнотами («…В зале иногда становилось очень тихо и было слышно шелест купюр. И я знаю, что очень многим депутатам из разных фракций предлагали и предлагают деньги…»).
В августе того же года тот же спикер обратился в ту же ГПУ с просьбой провести расследование по мотивам заявления львовского мэра Садового о якобы попытках подкупа депутатов «Самопомощи» накануне голосования за изменения в конституцию. По итогам кнопкожатия депутат Виктория Войцицкая сообщила об изгнании из фракции пяти депутатов, не отступивших от общепартийной позиции, что как бы намекает. Но смена руководящего состава и ГПУ и Верховной Рады автоматически сняла проблемные вопросы с повестки дня.
16 сентября 2015 года лидер РПОЛа пожаловался на потерю «бойца», якобы поддавшегося искушению «зеленым златом». Но настоящие неприятности ожидали отечественных радикалов на следующий день.
17 сентября 2015 года Генеральный прокурор Виктор Шокин шокировал законодательное собрание домашним видео с участием человека, похожего на нардепа Игоря Мосийчука, настолько, что парламентарии тут же проголосовали и за снятие неприкосновенности, и за арест Мосийчука реального, некинематографического. Но в результате решения Высшего спецсуда о незаконности задержания (март 2016-го) арестованный был возвращен в сессионный зал и на голубые экраны. От потрясшего сознание обывателя происшествия остались лишь некоторые обрывочные (и неподтвержденные) сведения о гипотетических приработках законодателей в размере 10-15 тысяч долларов за запрос по коммерческому вопросу и 3-5 тысяч долларов за депутатское обращение.
Несмотря на отсутствие громких посадок, в 2016 году парад столь же громких (сколь и безрезультатных) заявлений продолжился.
В феврале 2016-го возглавившая ряды наиболее жестких критиков режима Юлия Тимошенко сообщила о том, что «по парламенту практически «гуляла» информация, что за каждый голос, который не проголосует за отставку правительства, давали до миллиона долларов». Если принять данное заявление, что называется, за основу (а не исключено, что где-то высоко в горах и не в нашей параллели реальности все именно так и происходило), то с учетом выноса премьерского тела уже в апреле вышеописанные затраты следовало бы признать победителем отечественного конкурса самых нелепых капиталовложений.
В марте 2016-го эксперт, аналитик и политический прогнозист Тарас Черновол в самый разгар премьериадной коалициады внес элемент разнообразия в массовые рассказы о политической коррупции в парламентских стенах, рассуждениями о том, что «в Верховной Раде уже редко говорят на сугубо финансовом языке, как правило, голоса покупаются погруппно и пофракционно в обмен на те или иные преференции». Реакции компетентных органов не последовало.
В июле 2016 года информагентства распространяли сообщения некоего доктора наук Никиты Василенко, который, ссылаясь на инсайдерскую информацию, сообщил, что «за голосование по изменениям в Конституцию в части правосудия украинские депутаты получили по 10 тысяч долларов». Но новый спикер не стал беспокоить нового же Генпрокурора просьбами приступить к расследованию.
В том же июле 2016-го в студии у Шустера бывший ведущий антикоррупционер (еще до квартирного скандала) Сергей Лещенко сообщил о том, что ныне беглый нардеп Онищенко подкупил регламентный комитет при рассмотрении представления Генпрокуратуры на снятие с него депутатской неприкосновенности. Но НАБУ не усмотрело оснований для вмешательства.
14 сентября 2016 года заместитель председателя Верховной Рады Оксана Сыроид заявила о наличии слухов, «что в Комитете по вопросам правовой политики отдельные депутаты принимают деньги за то, чтобы сформировать новый состав ВСУ». Но ни подтверждений, ни опровержений данных слухов не последовало.
Кое-какие надежды попотчевать потребителя информпродукта остреньким возлагались на «черные списки Партии регионов», но заявления от 1 октября экс-лавы СБУ Валентина Наливайченко о якобы исчезновении из «амбарной книги» нескольких самых главных страниц ставят три жирных знака вопроса и на данном начинании.
История «депутатской продажности» (заковыченность указывает на высокую степень условности данного термина) позволяет с крайне высокой долей вероятности предполагать, что и заявление экс-нардепа Фирсова не повлечет ровным счетом никаких последствий, что примерно так же естественно, как и отсутствие «доказательств в виде фото- или видеосъемок, к большому сожалению…» Тем не менее, поиски смысловой нагрузки и в данном случае могут оказаться не безрезультатными. Смытый волной с капитанского мостика антикоррупционного корабля нардеп Лещенко ныне пытается найти себя на поприще популяризатора легализации сферы интимных услуг. А, следовательно, внезапно освободившееся, но не терпящее пустоты вакансия из раздела «свято место» требует немедленного заполнения.
