Харьковские хроники. Почему не хотят судить Штепу
История Первой столицы богата персоналиями как исключительно выдающимися, так и такими, которых можно отнести к разряду скандальных или, как модно стало говорить в последнее время, "одиозных".
Бывший мэр Славянска Неля Штепа, вне всякого сомнения, уже застолбила за собой место в харьковских хрониках. Хотя вряд ли в ее честь установят мемориальную доску на каком-либо здании, например, Ленинского районного суда, судьи которого намедни отказались рассматривать "дело Штепы", взяв самоотвод под различными предлогами. (Данный факт – не только чрезвычайно красноречив, но и симптоматичен, о чем, впрочем, парой строк ниже).
Судебные разбирательства по "делу Штепы" продолжаются в Харькове уже более трех лет. Напомним, что бывшему мэру инкриминируются преступления, предусмотренные частью 2 статьи 110 Уголовного кодекса Украины (посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины) и частью 1 статьи 258-3 (создание террористической группы или организации). Якобы она принимала активное участие в захвате города незаконными вооруженными формированиями в апреле 2014 года и засветилась несколькими публичными высказываниями, не вписывающимися в картину мира провластного сектора современного отечественного политикума. Сама же Штепа утверждает, что пребывала в статусе заложника, а все ее поступки были вынужденными и совершенными под угрозой расправы как над ней самой, так и над ее близкими.
В общем, дело не двигается к логическому завершению – приговору. Судьи берут самоотводы. Причем дошло до того, что в суде просто закончились судьи, которые могли бы рассматривать дело экс-мэра. Впрочем, почему служители Фемиды не желают судить Штепу – вопрос второстепенный. У человеческой натуры есть миллионы мотивов, как для действия, так и для бездействия: лень, страх, корысть и так далее.
Гораздо более любопытным фактом является то, что подсудимая крайне слабо выбивается из общего массива современного политикума.
Если в школах когда-нибудь начнут изучать современную политику в качестве отдельного обязательного предмета, то в экзаменационные билеты обязательно следует вставить тему: "Неля Штепа как типичный тип представителей национальных элит".
К примеру, во времена советской оккупации данный "типичный тип" не сидела в диссидентских окопах, не говоря уже о пребывании в местах гораздо менее комфортных, а достаточно результативно для собственной карьеры сотрудничала с оккупационным режимом в сфере образования – то есть на самом передке идеологического фронта – и в райкоме коммунистического ленинского союза молодежи. Именно так поступало абсолютное большинство современных отечественных политиков в возрастной категории "50+". Первый президент возглавлял национальную коммунистическую ячейку, второй – руководил крупнейшим оборонным предприятием, куда допускались только наиболее проверенные большевики-ленинцы. Третий накопил 14 лет партийного стажа. Пятый тоже был крайне далеким от колебаний, идущим в противоход с колебаниями генеральной линии партии и правительства. В конфликт с оккупационным режимом входил только четвертый. Да и то числился скорее в категории "социально близких".
У литературного классика конца прошлого века Сергея Довлатова в повести "Филиал" есть крайне любопытный эпизод – страшный сон главного героя о том, как войска советских оккупантов захватывают Нью-Йорк. Оккупационный комендант вызвал сотрудников "радиоголосов" и заявил:
"Ты, Куроедов, был советским философом. Затем стал антисоветским философом. Теперь опять будешь советским философом… Ты, Левин, был советским писателем. Затем стал антисоветским писателем. Теперь опять будешь советским писателем… Ты, Далматов, был советским журналистом. Затем стал антисоветским журналистом. Теперь опять будешь советским журналистом… И помните, что завтра на работу!"
Данный отрывок можно считать наиболее выразительной иллюстрацией к одному из доминирующих характерных признаков национальной элиты, а именно, исключительной политической гибкости, которая позволяет достаточно органично вмонтироваться в любые изменяющиеся условия.
Основная проблематика личностей подобных экс-мэру Славянска состоит в том, что во время чрезвычайно резкой смены политических событий они могут утратить политическое чутье и допускать некоторые ошибки во временно-пространственной ориентации. Руководи Неля Штепа каким-нибудь условным городом N в Сумской или Днепропетровской области, сегодня, вполне вероятно, ей бы вручили почетную грамоту и значок за успешное претворение в жизнь плана президентских реформ. И даже не исключено, что впоследствии что-либо подобное и произойдет. Во всяком случае, версия о том, что Неля Штепа в 2014 году получала указания от Турчинова через Пашинского и Наливайченко приобрела достаточно широкую популярность в электронных СМИ (хотя, ни первый, ни второй, ни третий этого не подтверждают). А история о том, как ныне подсудимая вышила на бюстгальтере имя и дату рождения — чтобы опознали тело, если его выбросят куда-то мертвым, вполне может вписаться в историко-идеологическую мифологию будущих времен.
Итак, в чем вина славянского экс-мэра? Только лишь в том, что она оказалась в ненужное время в ненужном месте. А потому не вполне еще понятно, что ей более полагается: немалый срок (изначально обвинение требовало пожизненное заключение) или талоны на усиленное питание, как жертве иностранной агрессии. И как показывает практика, далеко не все служители Фемиды считают себя способными проявить максимальную объективность при разрешении данного вопроса.
