Особенности национальной борьбы с коррупцией
У некоторых народов есть своя традиционная борьба. У японцев – дзюдо, у турок – гюреш, у бразильцев – капоэйра. В Украине – борьба с коррупцией.
Проведение международного антикоррупционного форума «Предупреждаем. Боремся. Действуем» именно в Украине – стране, занимающей 142-е место на планете по уровню противодействия коррупции, стало таким же символическим явлением, как проведение чемпионата мира по футболу в Бразилии. Об уровне озабоченности проблемой лучше всего говорит факт персонального участия Президента, в очередной раз порадовавшего аудиторию высоким уровнем эмоционального фона и креатива райтеров.
Поздравления с окончанием найчестнейших выборов – а избирательные поля, хоть и перепаханные чуть ли не до грунтовых вод, потенциально все еще способны давать кое-какие коррупционные урожаи – не были омрачены многочисленными заявлениями о нарушениях, в частности, в Днепропетровске и Кривом Роге, поскольку о них вообще решили не упоминать.
Плохой достался им народ, неблагодарный, злой
Сетования на отвратительные стартовые условия – «когда в прошлом году я зашел в офис Президента, на моем пульте не работала ни одна кнопка, которой можно было бы запустить механизм борьбы с коррупцией» - уравновесились сообщением о том, что «топор мы уже наточили».
Столь высокая степень концентрации метафор уже сама по себе должна стать тревожным сигналом как для действующих, так и для потенциальных любителей использовать служебное положение. Цитирование Авраама Линкольна в оригинале стало серьезным предупреждением международной коррупции, а напоминание, на «скольких долларах» размещен портрет 16-го президента США, призвано было отметить, что хоть среди непосредственных слушателей немногие пользуются столь мелкими купюрами, но рубрику «Из области общих знаний» еще никто не отменял.
Роль содержательной части в значительно мере была отведена двум магистральным месседжам: «завершился первый этап институционального и законодательного обеспечения борьбы с коррупцией» и «главная роль, ключевая ответственность и наибольшая надежда сейчас возлагаются на Национальное антикоррупционное бюро».
Прекрасной иллюстрацией к пункту номер один могла бы стать слегка модифицированная строчка из классики «не прошло и полгода», если бы не прошло уже никак не менее полутора лет.
Событийная насыщенность первого этапа ни на день не позволяла расслабляться любителям скандалов, сенсаций и разоблачений, в орбиту которых были включены все без исключения высшие органы власти вплоть до института президента (по семикратному увеличению доходов главнокомандующего и Липецкой фабрике не потоптались только отпетые лентяи, хотя, казалось бы, какие могут быть претензии к высокоэффективному менеджменту).
Топ «найгучніших» скандалов составили дела, которые при незначительной литературной обработке можно смело положить в основу остросюжетных политических триллеров. Информация о закупке якобы по завышенной цене якобы некачественного угля из ЮАР накрывалась волной сообщений о якобы предоставлении со стороны НБУ преференций некоторым банкам и якобы махинациях с курсом валют. Ставший настоящим подарком судьбы для телевизионщиков арест главы Госслужбы по чрезвычайным ситуациям Сергея Бочковского прямо на заседании Кабмина практически тут же затмил блеск якобы драгоценных камней (по другой версии – камешков для аквариумов) из дела о «бриллиантовых прокурорах». Аховые события менялись с такой быстротой, что из-за начала нового, еще более громкого, в предыдущем просто физически не успевали поставить точку. И, к счастью для фигурантов, никто не присел, за исключением искренне удивившегося в стиле «а че я-то, других что ли нет?» нардепа Мосийчука. Да и по последнему суд уже вынес решение о несоответствии действующему законодательству процедуры снятия депутатской неприкосновенности, наглядно продемонстрировав, что при грамотно выдержанной паузе буква закона может достаточно уверенно помножить на ноль революционную целесообразность.
Широко распространенная среди экспертов на первом этапе антикоррупционной борьбы забава «Расскажи, сколько денег украл Янукович» достаточно быстро утратила популярность в силу объективных причин, а именно наличия у обывателей бытовых калькуляторов. Ввиду этого явные расхождения в сумах от 40 и чуть ли не до 100 миллиардов долларов США или рассказы, приписываемые бывшему генпрокурору Махницкому, о вывезенных при бегстве 32 миллиардах наличкой (не менее 16-ти фур) мало кого могли сбить с толку. Нехитрые вычисления – сотка за четыре года, четвертак лярдов в год, итого, более 40 миллиардов долларов за 20 месяцев «чесної і прозорої» – воленс-неволенс наталкивают на воспроизведение извечного вопроса пролетариата: «Где деньги, Зин?» Или бывшенький по ночам заявляется в страну по тайному подземному ходу и продолжает расхищать десятки тысяч тонн денег, или одно из двух.
Переход к пониманию, что наибольшей надеждой должно стать Национальное антикоррупционное бюро, тоже осуществлялся, что называется, через тернии к звездам. Институт уполномоченного правительства по вопросам антикоррупционной политики оказался крайне краткосрочным проектом. И пока эксперты спорили по вопросу «Що це було?», он самоликвидировался аки сверхъестественные существа, наводившие ужас на Ивана Васильевича.
Когда наступит светлое безвизовье
К несомненным наработкам первого этапа следует отнести переход от практики индустриального грохота к максимальной степени взвешенности и спокойствия. На закате соцреализма один из известных журналистов, чуть ли не сам Виталий Коротич, бывший редактором славившегося в то время критическими публикациями «Огонька», в телеинтервью рассказывал о занимательном уроке, преподнесенном публикацией о генеральских дачах. Вместо череды самоубийств в рамках реализации проекта «офицерская честь» или же напротив – расправ и гонений на авторов разоблачительного материала представители высшего командования ответили полным молчанием. Тоталитарная эра, где каждого диссидента обслуживали несколько десятков гэбэшников, радио «Свобода» и половина западной дипломатии, уходила в небытие. Наступала эпоха демократии, позволявшая говорить, что вздумается, безо всяких надежд на реакцию со стороны. Данное состояние замечательный бард Леонид Сергеев описывал примерно так:
Ах, какой народ вокруг, отзывчивый да вежливый,
Но вот случится что-нибудь,
так хоть ты лопни, хоть ты тресни, хоть залейся, хоть умри –
никто не подойдет!
В качестве примера. На последнем заседании понемногу выпиливаемого из всех эфиров шоу «Шустер live» гости студии изрядную долю времени посвятили обсуждению работы Одесского припортового завода, который якобы (это ключевое для нас понятие в сфере борьбы с коррупцией) из-за контракта с австрийской фирмой недополучает валютную выручку. В передаче прозвучала мысль о том, что для малоизвестной фирмы получить контракт с одним из крупнейших отечественных госпредприятий без поддержки высших должностных лиц государства невозможно. И из схемы, описанной журналисткой Севиль Мусаевой, следует, что завод через доверенных лиц якобы контролируют президент и премьер.
Но заявления, которые в еще не столь давние времена могли бы взбурлить скандал как минимум средней степени тяжести, не вызвали в высших политических сферах практически никакой реакции. То есть ряд элементов, присутствовавших, например, в достаточно нашумевшем деле о 7,5 миллиардах, якобы «скорумпированных» Кабмином – заявление, бурное обсуждение, громкие обвинения, активные отнекивания, наконец, создание парламентской следственной комиссии и плавный спуск на тормозах – на новом этапе могут стать совершенно неактуальными. Хотя и говорить о том, приобретет ли новая модель антикоррупционного дискурса значение доминирующей, пока рано, поскольку политические элиты все-таки еще не достигли уровня сплочения, позволяющего формировать единую информационную повестку дня. Но, в общем и целом, переход ко второму этапу антикоррупционной борьбы, вернее, введение «второго этапа» как элемента политической терминологии, следует признать состоявшимся. Так что, как заявил главнокомандующий, вот только сейчас все и начинается.
