В Харьков пришел праздник. Где подарок?
Вместо эпиграфа
Старый одессит спрашивает у соседа:
- Говорят, вы были на свадьбе. И шо вы там подарили?
- Как и все – конверт.
- И сколько денег вы положили в конверт?
- А шо, сам конверт уже ничего не стоит?
Праздник без подарка – это все равно, что торт без вишенки. Или елка без игрушек. Или… здесь вообще может быть бесконечное количество сравнений. Баня без веника, пуговица без дырочек, брюки без карманов, пирожок без ничего, трамвай без кондуктора, цирк без клоуна, депутат без народа… Хотя, согласимся - последний пример неудачный. Но…
Представьте себе ситуацию. Долгие месяцы ожидавший дня рождения ребенок из приличной семьи, хаотично расположившись на полу, с плохо скрываемым нетерпением в "День Х" разворачивает подарочную коробку, в которой много-много разноцветной бумаги и… больше ничего. Звучит финальная мелодия из киножурнала "Ералаш". (Уж не будем детально углубляться в то, как выглядело бы руко-сердечное предложение, если бы вместо кольца в футлярчике избраннице преподнесли бы собственно футлярчик.)
Чувства, близкие к переживаниям вышеописанных персонажей, нахлынули на харьковчан, узревших реконструированный скверик на площади Свободы.
После того как неустановленные лица в сентябре 2014-го снесли памятник Ленину, алчущие великих эстетических перемен местные ценители монументального искусства ожидали увидеть на освободившемся месте нечто эдакое. Или на худой конец, хоть что-то. Ровно выложенная брусчатка – выглядит аккуратненько, но не празднично. Да и эпоха минимализма в изобразительном искусстве если и не сгинула без следа с четвертой версией красного квадрата, то давно ушла в глубокое подполье, а посему мало близка массовому потребителю культурпродукта.
Традиционные фейерверки и клоуны воспринимаются как элементы обязательной программы, наподобие новогоднего оливье, и не в состоянии заменить основной подарок, который мог бы стать напоминанием о событии если не на века, то хотя бы до ближайшей перемены социокультурной парадигмы.
В прошлом, 2017-м году день города отметили открытием памятника Ивану Сирко. Возможно, не самое оригинальное художественное решение с лихвой компенсировалось идеологической актуальностью центрального персонажа композиции, причем настолько, что глубокая всесторонняя дискуссия экспертов о «кернесансе» и «одоробло» осталась далеко за рамками информационного пространства.
2016-й год превзошел все ожидания. Подарок оказался не только дорогим, но и реально полезным – словно старой знакомой подарили не напольную вазу, а мультиварку. Новая станция метрополитена – это всегда максимально приятно.
В 2012-м состоялось завершение реконструкции парка Горького, практически разделившее современную городскую историю на «до» и «после». К этому добавилась еще и скульптурная композиция в виде девушки на шаре, как минимум, способная претендовать на роль памятника разочаровавшемуся в кубизме Пикассо.
2004-й – юбилейный - был вообще сверхурожайным, о чем до сих пор напоминают конная статуя символического предназначения и не менее символическая покраска гсспромовского фасада, призванная обозначить претензии главного городского здания на реконструкцию.
Подарок-2018 - аккуратно уложенная брусчатка фактически в районе магнитного полюса Первой столицы, тоже имеет некоторые плюсы. Как минимум, наталкивает на целый ряд размышлений философического свойства. О единстве и противоположности осязаемых и неосязаемых образов. О постижении бескрайности вечности через безграничность пустоты. И, наконец, о тягостном бремени выбора, который, несмотря на все отчаянные старания, так и не был совершен. Если кто подзабыл, победившая на конкурсе монументальных проектов 80-метровая колона Ридного-Чечельницкого с мифическим персонажем на верхушке, получившая от местных блогеров название "одоробло", была забракована самодеятельными экспертами по монументалистике и даже "запрещена" Дзержинским районным судом.
Настоящим памятником 2018-му году мог бы стать международный (а может быть, и всемирный) конкурс по выбору действительно высокохудожественного "нечто", способного удовлетворить все эстетические вкусы и идеологические запросы одновременно. Естественно, с участием лучших скульпторов и архитекторов мира. Именно о необходимости такого конкурса все время твердили организованные группы граждан, глубоко осознавших персональную гражданскую ответственность за формирование городского облико-морале. Но на разрушение "мира насилья до основанья, а затем" было израсходовано такое непомерное количество организационного усердия, что на построение мира "мынаш-мынового" сил практически не осталось. Что, может быть, и к лучшему. Ибо, как говаривал снесенный с главной городской площади классик, поспешность нужна лишь в трех случаях: при ловле блох, при посещении жены товарища по партии и когда скрываешься от царской охранки.
