Украинская рулетка
Вместо эпиграфа. Если хочешь выигрывать наверняка, изобрети свою собственную игру, а правил никому не рассказывай. (Эшли Брильянт)
У запрещенного более шести лет назад в Украине игорного бизнеса в 2016-м появились неплохие шансы выбраться из подполья. Оптимизма игроманам и организаторам азартных затей прибавляет тот факт, что их интересы взялись отстаивать министерство финансов и пусть низкорейтинговый, но блестяще доказавший на примере недоотчета умение проталкивать через Раду любые неоднозначные темы, премьер Яценюк.
О серьезности намерений правительственной команды говорит максимально информативное название законопроекта – «О детенизации рынка азартных игр и обеспечении доходами бюджета с целью выполнения социальных обязательств». Грамотно составленный набор ключевых понятий преподносит игорный бизнес практически как стержень всей социальной конструкции государства. И если при первоначальном названии законопроекта «Об азартных играх в Украине» могли возникнуть сомнения – голосовать, не голосовать – то нажимая кнопку «против» усовершенствованного варианта, законодатель как бы проголосует против детенизации, против обеспечения доходами бюджета и против выполнения социальных обязательств. В «Комедии давно минувших дней» товарищ Бендер максимально красочно продемонстрировал, как работает данный метод. Отказ публики от просмотра зарубежного супербоевика «Блондинка из мафии» в пользу «нашей жизнеутверждающей комедии «Веселый немой» был достигнут грамотной постановкой вопроса: «Кто против отечественного фильма?»
В фонд поддержки минфиновского законопроекта можно занести и мнение председателя Рады Владимира Гройсмана о том, что документ нуждается во всестороннем рассмотрении и обсуждении. В заявлении спикера четко прослушиваются отголоски любимого лозунга видного реформатора конца прошлого века «Процесс пошел!», поскольку именно начало публичной дискуссии является первым шагом к легализации абсолютно любых идей и сфер деятельности.
Впрочем, при широком распространении технологий трансформации в массовом сознании неприемлемого в обязательное и наоборот состязательность аргументов «за» и «против» практически теряет смысл с точки зрения приближения к истине. На любой довод «за» найдется миллион доводов «против», а на любой довод «против» - миллион доводов «за».
Один из наиболее широко используемых аргументов «игорный бизнес все равно существует нелегально, поэтому его следует легализовать» является и самым беспомощным. Он вдребезги разбивается контрдоводом о существовании наркоторговли, карманных краж и заказных убийств, которые, следуя вышеприведенной псевдологике, так же следовало бы узаконить. Прославившийся как мастер политического сарказма губернатор Закарпатья Москаль в рамках тотальной абсурдизации ситуации даже предложил модель, при которой средства, вырученные от наркоторговли, направлялись бы на лечение наркозависимых, а налоги на киллерство - родственникам пострадавшим.
Гораздо большее влияние на эмоциональное восприятие публики имеет обращение к опыту ранних исторических эпох или зарубежных стран.
Например, за сотню лет до нашей эры во время правления династии Хань в Китае была создана азартная игра кено, доходы от которой шли на строительство Великой Китайской стены. Подобная история непременно впечатлит среднестатистического представителя широких масс. Во-первых, древность чего бы то ни было автоматически закрепляет за ним право на существование. Во-вторых, указание значимой или поражающей воображение цели (это может быть не только строительство Великой китайской стены, но и «выполнение социальных обязательств») отодвигает вопрос о средствах на задний план.
Или.
Информация о том, что открытие в одной из самых неблагополучных стран мира Камбодже, где более 80% населения находятся за чертой бедности, нескольких крупных казино стало серьезным фактором привлечения в страну иностранных инвестиций, вызывает резкий приступ желания провести кое-какие параллели. А перед глазами уже где-то в дали начнут прорисовываться контуры очередных Нью-Васюков.
Но копаться в историях давно минувших дней легализаторы игорного бизнеса не стали и совершенно правильно сделали, поскольку все их усилия мог бы уничтожить 20-минутный фильм с рабочим названием «От барабана слот-машины до барабана револьвера», в котором очевидцы многочисленных личных драм тревожными голосами вещали бы об огромной социальной опасности вакханалии азарта.
В конечном счете, побеждает не тот, кто прав, а у кого больше прав. Вернее доступа к основным магистралям общественных коммуникаций и возможностей контролировать напор и содержимое информационных потоков.
В этой связи более любопытным или, во всяком случае, менее бесполезным представляется рассмотрение прогнозируемых авторами законопроекта последствий.
Прежде всего, необходимо отметить, что появление минфиновской инициативы именно в период социально-экономических преобразований (или имитации таковых) является крайне симптоматичным, указывающим, с одной стороны, на явное ослабление иммунной системы социума и снижение способности противостоять внедрению в его организм различных механизмов отъема денежных средств у населения, а с другой – на крайнюю ограниченность фантазии представителей государственного топ-менеджмента при поиске источников наполнения госбюджета. В противном случае кабмин с таким же успехом мог бы предложить «обеспечение доходами бюджета с целью выполнения социальных обязательств» за счет развития информационных технологий, автомобилестроения, производства бытовой техники или, на худой конец, неоднократно анонсированного увеличения добычи природного газа. Но зачем же упираться в высокотехнологичные производства, отягощенные такими неприятными вещами как наукоемкость, высокий уровень конкуренции и потребность в высококвалифицированных кадрах, когда миллиарды можно получать прямо из воздуха?
Впрочем, ожидаемые минфином поступления в бюджет на уровне 5 млрд грн., очевидно следует как минимум делить на два. По данным минэкономики, 47% отечественного бизнеса находится в тени, причем, последние два года теневой сектор демонстрирует лишь тенденцию к росту. Исходя из этого, вряд ли стоит надеяться, что традиционно считающийся высококриминализированным игорный бизнес весь без остатка всплывет на поверхность.
Планы по реализации предусмотренных законопровектом мероприятий регулирования рынка азартных игр в виде установления жестких требований к финансовому состоянию организаторов или внедрение принципов «ответственной игры» с целью предупреждения негативных последствий от участия граждан в азартных играх могут затеряться в хитросплетениях коррупционных схем. Во всяком случае, почетное 142 место Украины в мировом рейтинге противодействия коррупции на это прозрачно намекает. С гораздо большей долей вероятности можно ожидать возвращения к ситуации 2009 года, когда игорный бизнес трактовался парламентским большинством как антиобщественное и антиморальное явление, которое содействует усложнению криминогенной обстановки и увеличению количества населения с инфантильными ценностями. Собственно, с тех пор ни в правилах игр, ни в реальной системе ценностных ориентиров социума не произошло никаких фундаментальных изменений, подвигающих к пересмотру этого взгляда (если он был объективным). Слегка изменилась лишь позиция действующего премьера, который ранее в числе 340 нардепов голосовал за запрет азартных игр, а ныне выступает инициатором их легализации. Но как раз именно развитие мировоззренческой гипергибкости у современных обитателей высших сфер украинского политикума может стать залогом успешного путешествия детенизационного социально значимого законопроекта через сессионный зал до президентской чернильницы.
