Новые смыслы колбасных обрезков
Вместо эпиграфа.
Вяземская. Значит, Тимофеева, вы желаете озвездить свою двойню.
Тимофеева. Да мне бы имена им дать.
Вяземская. Ну что ж. Я предлагаю такие имена: Баррикада, Бебелина, Пестелина…
Швондер. Нет-нет-нет… Нет. Лучше назовем их просто – Клара и Роза. В честь Клары Цеткин и Розы Люксембург, товарищи!
Все (встают, поют). Промчалися красные грозы. Победа настала кругом. Утрите суровые слезы пробитым в боях рукавом.
(Наталия Бортко, сценарий к/ф «Собачье сердце»)
«Номенистическая революция» открывает все окна возможностей перед персонами с творческим началом, утрамбованным в глубины подсознания катком репрессивной машины, колесившей по интеллектуальным площадкам в тоталитарные времена.
Популярность предложений по переименованию практически всего, что имеет собственное имя или отмечено печатью торговой марки, в эпоху перемен достаточно высока, поскольку оные не только содействуют реализации принципа «лучшим видом ремонта является покраска», но и становятся одним из наиболее практичных и дешевых (по затратам, конечно же, а не по сути) вариантом саморекламы. Даже вполне тривиальные идеи, как то переименовать колбасу «Московскую» и сыр «Российский», позволяют промелькнуть в лентах новостей и даже мобилизовать кое-какие слои сетевого сообщества для мозгового штурма. (Мало отменить старое название, надо же еще и придумать новое.)
Выведение колбасно-сырной темы на очередной виток общественной дискуссии представителем Радикальной партии, определенного в новостных заголовках понятием «Люди Ляшко», оказалось более чем своевременным на фоне сообщений о подготовке Генпрокуратурой представления на арест четырех депутатов от РПОЛа. Кто-то может сказать, что это не более чем случайное стечение обстоятельств, даже вопреки всем уверениям теоретиков политической мысли о том, что подобных случайностей не бывает. Но в воспринятом изначально как попытка довести идею до абсурда предложении назвать колбасу «Вашингтонская», а сыр «Европейским» четко просматривается желание апеллировать к мнению международного сообщества.
Неоднократные порывы пощупать колбасу на предмет идеологической чистоты предпринимались и ранее, что указывает на высокую степень актуальности вопроса. Ряд СМИ уже цитировал экс-депутата Киевсовета от «Свободы» Руслана Андрейко, приводившего в качестве основополагающего аргумента тот факт, что в Израиле не продают колбасу «Берлинская» (при том, что сведения о продаже такой колбасы вообще где бы то ни было достаточно скудны). А в одном из районов Ивано-Франковской области владелец колбасного цеха перешел от теории к практике и переназвал «Московскую» в «Бандеровскую», что, в частности, вполне вписывается в европейские традиции (см. «Наполеон» - пирожное и «Зингер» - швейная машинка).
Стремление отдельных участников обсуждения перевести разговор в плоскость цены-качество (в стиле «какая разница, как называется колбаса?») следует отнести если не к целенаправленной деятельности по замыливанию проблемы, то к крайней степени узости кругозора. Как известно, колбасу не только покупают и едят, на нее еще и смотрят. А вряд ли стоит объяснять, что любой наглядный материал – будь то хоть этикетка на пивной бутылке – может не только содействовать делу продвижения товара в массы, но служить колесиком-винтиком пропагандистского механизма, что было замечено представителями креативного класса отнюдь не сегодня и даже не вчера.
Глубочайшее значение символов отмечалось и в пластилиновой теории действующего президента, уверявшего современные ему ширнармасс в преследовании синергии синего и желтого цветов во времена соцреализма. И хотя частности несколько подмывают основы новой историософистской конструкции, в принципе, оратор оказался прав. В национализированных большевиками магазинах и лавках появление товаров с названиями вроде «барская», «боярская», «дворянская», «графская» и «царская» вряд ли было возможным. А императорским был только пингвин в московском зоопарке. И ведь тоже люди были не дураки, если продержались семь десятилетий. К грубому идеологическому проколу можно отнести лишь печенье «Юбилейное», выпуск которого в свое время был приурочен к 300-летию династии Романовых. Но поговаривают о существовании планов по устранению данного недостатка.
Эффективность метода предложения переименований для попадания в новостные сводки неоднократно подтверждена и иными, не менее яркими примерами освобождения творческой мысли от пут стереотипов.
В марте нынешнего года Галина Яшан прославилась как автор идеи «вернуть нашей стране историческое название Киевская Русь». Злые языки поговаривают, что якобы оное название было изобретено профессором московского университета Сергеем Соловьевым, который хоть и примыкал к западникам, не чуждался, однако, и славянофилов. Но высоту и красоту творческого порыва это вряд ли умаляет.
Близкую идею ранее выдвигал мэр Новоград-Волынского Владимир Загривый, предлагавший модифицировать название государства в «Украина-Русь». (Изобретение термина приписывают Михаилу Грушевскому в конце XIX века.) Казалось бы, где мэр Новоград-Волынского, а где проблемы мирового масштаба? А вот поди ж ты.
В августе по новостям прогремел нардеп от БПП Олег Мусий с отнюдь не лишенной логики (произрастающей, опять же, из глубин исторических недр) инициативой переименовать копейку в рубль. Ибо «из многих исторических источников мы узнаем, что меньшей частью гривны был именно рубль». Смело и в то же время легко и изящно.
Некий Дмитро Мануильский направлял главе государства петицию с предложением переименовать Раду в «Державну Українську Парламентську Асамблею», мотивировав свою инициативу необходимостью подчеркнуть европейскую идентичность.
Простота механизма самореализации, следующей параллельным курсом с общественной пользой, может превратить вышеописанное начинание в массовый порыв, успешность которого зависит лишь от актуальности выбранной темы. В этой связи следует напомнить, что не переименованными еще остаются пельмени «Сибирские», шампанское «Советское», икра «Кабачковая», сыр «Голландский», печенье «Союзное» и поезд «Киев-Москва». А на официальном сайте «Ленинской кузницы» уже несколько месяцев висит объявление о всенародном конкурсе на новое название предприятия.
