Минский нихт ферштейн, или Особенности немецкой дипломатии
Вместо эпиграфа.
– Позвольте, товарищи, у меня все ходы записаны!
– Контора пишет, – сказал Остап.
(Илья Ильф и Евгений Петров, «12 стульев»)
Люди делятся на две категории. В то время как одни в дни сомнений и тягостных раздумий пытаются подсластить пилюли, иные, напротив, в минуты снисхождения благодати всенепременно хотят поддать перцу в карамель.
В особо дремучем тупике ситуация оказывается, когда действия второго рода предпринимаются теми, кто был наделен почетным статусом стратегических партнеров.
Не успели еще на скатерти праздничного стола просохнуть пятна от шампанского, вскрытого по поводу предоставления безвиза, как посол Германии в Украине Эрнст Райхель решил, что называется, подергать официальный Киев за гнилой зуб, пустившись в публичные рассуждения по поводу реализации второго варианта уже практически сданных в архив истории Минских соглашений.
Выглядело это как приставания гарсона к благородному господину с просьбой расплатиться за банкет, в то время как у последнего денег осталось только на цыган и не более.
Герр Райхель вдруг ни с того, ни с сего заявил, что официальный Берлин поддерживает идею проведения выборов на территории отдельных районов Донецкой и Луганской областей до того, как украинское правительство вернет полный контроль над границей.
Если подходить к вопросу исключительно формалистически, то может возникнуть некоторое ощущение, что Райхель в чем-то и прав. Ибо пункт 9-й Соглашений гласит буквально следующее:
«Восстановление полного контроля над государственной границей со стороны правительства Украины во всей зоне конфликта, которое должно начаться в первый день после местных выборов и завершиться после всеобъемлющего политического урегулирования (местные выборы в отдельных районах Донецкой и Луганской областей на основании Закона Украины и конституционной реформы) к концу 2015 года при условии выполнения пункта 11 — в консультациях и по согласованию с представителями отдельных районов Донецкой и Луганской областей в рамках Трёхсторонней Контактной группы».
Примечания к пункту 11-му и цитировать страшно, потому что даже давший зеленый свет Минску-2 Петр Порошенко избегает произносить их вслух.
Именно текст документа и позволяет Райхелю, а до него и автору «формулы Штайнмайера», собственно, Штайнмайеру, а в промежутках между ними и самой фрау Меркель разводить руками и произносить фразы, которые в переводе с немецкого означают: «А мы че? А мы ниче? Мы что ли это придумали?»
В исполнении герра Райхеля это прозвучало буквально следующим образом:
«Это не является тем документом, который я разработал. Это согласовано всеми теми сторонами, которые поставили подписи».
Но пока педантичные немцы наслаждаются гармонией графического начертания, непедантичные ненемцы настаивают на подключении обонятельных рецепторов с явным намеком, что кроме буквы документа существует еще и дух документа, открывающий гораздо более необозримые горизонты для трактовок, толкований, переосмыслений и прочих упражнений с неформальной логикой. В общем, как любят говорить литературные критики, не важно, как написано, важно как прочитано.
Зачем представителю ФРГ в «безвизовые дни» понадобилось опрокидывать бочку дегтя на ложку меда да еще со ссылками на позицию федерального правительства и текст договоренностей, для стороннего наблюдателя может показаться малопонятным. Хотя опытные конспирологи за действиями немецкого посла при желании вполне могли бы рассмотреть элементы тайных протоколов к явным пактам: уж не возникло ли у кого иллюзии, что под шумок безвиза удастся разбросать кучи, вызывающие у лидеров ЕС изрядно затянувшееся чувство обеспокоенности.
Во всяком случае, ни президент, ни глава МИДа никак не откликнулись на очередной комментарий Райхеля по донбасской проблематике, что существенно противоречит ранее занимаемой позиции.
К примеру, после аналогичного февральского заявления местный МИД требовал Райхеля для объяснений, глава внешнеполитического ведомства сформулировал лозунг момента - «Хватит фарсов», а вице-спикер Геращенко намекала на то, что неплохо бы было прислать из Бундесрепублика другого посла, более лучшего.
На этот раз немецкий посол удостоился лишь откликов Тымчука (представляемого в средствах оповещения военным экспертом) и готового комментировать абсолютно все проблемные вопросы от гайморита до гей-парада нардепа Гончаренко. Первый попытался загнать Райхеля в угол вопросом: «А как же тогда вожделенная демократия, равный доступ, безопасность и прозрачность?» Что при сопоставлении уровня демократии там и тут звучит примерно так же, как вопрос пятиклассника Николаю Ивановичу Лобачевскому: «А как же пятый постулат Евклида?»
Второй категорически отрезал «Не допустим», попутно пустившись в пространные рассуждения о безобидности немецкой дипломатии, проверенной им персонально с помощью изображения граффити на обломке Берлинской стены у посольства ФРГ. Сколько было разговоров, что после эпохального «Nein’а» на куске старого бетона, который немцы почему-то почитают за национальную реликвию, и безвиз не дадут, и транш не дадут. А вот же ж - дали и то, и другое.
Но остальные местные политические VIPы заняли более грамотную тактическую позицию пропускания мимо ушей, очевидно, руководствуясь одним из основных законов социальной психологии, если шуруп не теребить, то ничего и не отвалится.
