Меркель, Зеленский и труба
Эм и Зе сидели на трубе. Транспортировка газа упала, выручка пропала, «Где деньги, Зин?», «Подайте, кто сколько может…» Примерно так выглядит история с перетягиванием трубы в упрощенном сознании.
Дискуссии вокруг трубы о ценностях плавно переходят в рассуждения о деньгах. Что более чем логично, так как даже не углублявшиеся в свое время в теории Адама Смита, могут хотя бы приблизительно догадываться, что деньги – это не просто разноцветные бумажки (в современной трактовке – цифры на мониторе компьютера), а символическое обозначение некоторого объема труда, то есть, одной из главных общечеловеческих ценностей. Так что, когда вы торгуетесь на базаре по вопросу цены на килограмм моркови, вы ведете речь именно о ценностях.
Какие «блюда» подадут к столу?
12 июля президент Владимир Зеленский приглашен на обед с канцлером ФРГ Анхелой Меркель в Берлине. И можно предположить, что гастрономическая составляющая встречи все-таки будет отодвинута на второй план разговором о ценностях.
Пресс-секретарь президента Сергей Никифоров сообщил, что глава государства планирует обсудить с фрау канцлер:
а) усиление роли Германии в «нормандском формате»;
б) прекращение войны на востоке Украины;
в) строительство газопровода «Северный поток-2»;
г) двустороннее экономическое сотрудничество.
Что на «горячее»?
Если первые два пункта – скорее декларативны (усиливать позиции Германии далее некуда, новые санкции могут носить характер близкий к имитационному, и в военных действиях Бундесвер участвовать не будет ни под каким предлогом, а война на востоке Украины, попробуем сделать прогноз, не имеет шансов на завершения до окончания каденции президента Зеленского), то пункты «в» и «г» могут иметь хоть какое-то практическое приложение.
По версии президента Зеленского, ввод в строй газопровода «Северный поток-2» обойдется украинскому государству в 3 миллиарда долларов, которые ныне поступают от Российской Федерации за транзит газа в страны ЕС.
Цифра «три» только в долларах невелика. В гривнах – это почти 82 миллиарда гривен, потеря которых может стать катастрофической. Особенно с учетом того, что, по версии ряда СМИ, 2020 год «Нефтегаз» завершил с убытками 19 млрд грн.
Логично предположить, что без пресловутых трех миллиардов убытки «Нефтегаза» должны вырасти примерно до 100 миллиардов в год. Вне всякого сомнения, будут предприняты попытки компенсировать данные потери за счет населения, продолжая повышение цены на газ для граждан и коммунальных предприятий. Однако даже у самого послушного народа в мире нельзя отнять больше, чем у него есть.
Стоит ли обсуждать сохранение транзита?
Разговор об отказе Германии от идеи завершения «Северного потока - 2» вряд ли имеет смысл. Дело зашло чрезвычайно далеко, и европейские партнеры изрядно потратились.
Рассуждения о сохранении транзита через территорию украинского государства, в которые могут пуститься стратегические партнеры, имеют крайне незначительную ценность. Поскольку не подтверждаются элементарными арифметическими вычислениями.
По данным «Нефтегаза», в 2020 году «Газпром» забронировал 65 млрд кубометров газа, который должен транзитироваться через территорию Украины. В 2021 году «Газпром» зарезервировал 40 млрд кубометров.
Пропускная способность СП-2 55 млрд кубометров и, конечно же, данный трубопровод собираются использовать на полную мощность.
Если от 65 отнять 55, остаётся 10 млрд кубометров газа, прокачка которых просто экономически не выгодна для «Нефтегаза». Если отнять 55 от 40, получается и вовсе отрицательное значение.
Насколько можно заметить, тема сохранения транзита может использоваться лишь в качестве создания утешительного информационного фона. Вряд ли более того.
После обеда можно поговорить о ценностях
Следовательно, хоть какое-то практическое значение имеет вопрос о компенсации, сколь ни парадоксальным это представляется кластеру носителей обывательского сознания.
Можно даже сделать предположение, что требование компенсаций и дотаций в современном мире становится одним из магистральных трендов международных отношений. Одним из примеров может служить тот же Стокгольмский арбитраж, который сократил исковые требования «Газпрома» к «Нефтегазу» частично, сократив их с 37 миллиардов долларов до двух, мотивируя свое решение тем, что украинское государство переживало сложную экономическую ситуацию.
Экономическую ситуацию в РФе суд счет получше, поэтому взыскал с «Газпрома» 4,56 миллиарда долларов.
С тех пор экономическое положение страны ничуть не улучшилось. А в связи с пандемией могло только ухудшиться.
Отказ от политической и экономической многовекторности уже привел к некоторым потерям. Если экспорт товаров и услуг в 2012 году, по данным Госстата, составлял около 83 миллиардов долларов, то в 2020-м – чуть более 60-ти. В допандемическом 2019-м – 65,6 миллиарда.
Каждый год страна на сокращении рынков сбыта теряла 18-20 миллиардов. За семь последних лет сокращение экспорта составило гораздо более сотни миллиардов, что для экономических масштабов страны является суммой гигантской. Вопрос о компенсации данных потерь перед стратегическими партнерами даже не ставился. Теперь на предоставлении услуг страна будет терять еще примерно 3 миллиарда долларов.
При этом компенсаторные механизмы существуют, и они реально работают. Одним из ярких примеров является соседняя Польша, на опыт процветания которой зачастую ссылаются местные эксперты.
За 14 лет членства в ЕС Польша получила от данной организации 147,6 млрд евро, в то же время заплатила в общий европейский бюджет 48,4 млрд евро. На период с 2021 по 2027-й Польша получит еще 160 миллиардов евро – 125 миллиардов в виде безвозвратных дотаций, остальные в виде займов. Так можно жить. И очень даже неплохо. И можно даже предположить, что именно подобные денежные потоки лежат в основе польского «экономического получуда», а вовсе никакие не «шоковые терапии» Бальцеровича (но это не более чем предположение, нуждающееся в скрупулёзной математической проверке).
Отговорки по поводу того, что Польша – член ЕС, а Украина – нет, не могут быть приняты как обоснованные. Правила устанавливаются людьми и решения принимаются ими же. Ничто и никто не мешает ЕС принять решение о компенсации Украине потерь от прекращения газового транзита.
Хватит ли смелости?
Иное дело – хватит ли политической воли и отваги у приглашенного на обед ставить вопросы, что называется ребром, не пытаясь украшать рыбу овощами, пытаясь соорудить очередную порцию сельди под шубой (и блюдо – так себе, и приелось давно).
Попробуем сделать прогноз, что нет. Жесткие вопросы в исполнении главы государства, например, по поводу определения сроков вступления Украины в НАТО и ЕС, по большей степени предназначены для внутренней аудитории. Во всяком случае, пресс-секретарь главы государства не упомянул их в повестке дня встречи Анхелы Меркель и Владимира Зеленского.
Встреча в очередной раз может завершится декламацией общих мест о всесторонней поддержке, о стратегическом партнерстве, в частности, о сохранении украинского транзита без указания объемов, и констатациями исключительной плодотворности встреч на высшем уровне.
Есть ли перспективы позитива? Более чем. Неприятный газопровод следует еще достроить. Затем, возможно, какое-т время уйдет на сертификацию, страхование и какие-то нормативно-правовые согласования. Не факт, что эти процедуры займут много времени. Но правящему политическому «кейсу» много и не требуется – 2022-й простоять да 2023-й продержаться. Вряд ли стратегические задачи могут распространяться далее подхода к президентским выборам без глубоких провалов и катастрофических кризисов.
