Как зашить рот журналисту: рецепт от Минкульта
Основные положения проекта закона о противодействии дезинформации, опубликованные Министерством культуры 17 января, вызвали ряд неодобрительных замечаний. Наиболее стремительные критики окрестили идеи министра Бородянского и его соратников «проектом закона о запрете на профессию журналиста».
Но так как в мире не существует ничего одноцветного – даже в сидении на муравейнике можно отыскать свои прелести, например, дисциплинирует, закаляет волю, выковывает характер и так далее – в любых законотворческих идеях, даже казавшихся ранее самыми невероятными, можно отыскать рациональное зерно.
Продолжение политических традиций
Законопроект, предложенный Минкультом, который в случае принятия, не исключено, что войдет в историю как «Закон Бородянского», можно считать своеобразным продолжением политических традиций.
16 января 2014 года Верховная Рада приняла закон о криминализации клеветы в средствах массовой информации. Вводилась следующая уголовная ответственность — штраф, исправительные работы или ограничение свободы до 2 лет (в случае заведомо ложного обвинения в тяжком преступлении).
После отстранения Виктора Януковича с должности президента закон был отменен.
В ноябре 2018 года группа народных депутатов от Блока Петра Порошенко предложила принять нормы, аналогичные «законам 16 января». Но что-то не срослось.
Минкульт планирует модифицировать ранние варианты, предлагая вместо уголовного преследования за клевету ввести уголовную ответственность за дезинформацию. Собираются также ввести более суровое наказание – штраф до астрономической для среднестатистического гражданина суммы 9 миллионов гривен или лишение свободы до 7 лет (например, убийца, зарезавший в феврале 2018 года в Киеве на остановке транспорта отца двоих детей – данный случай широко освещался в прессе – получил 8 лет).
Но, несмотря на технические различия, можно говорить о сохранении тенденции.
Перед законом будут все равны
Появится официальное определение недостоверной информации.
По предварительным данным, определение будет таким:
«Недостоверная информация – это ложные сведения о лицах, факты, события и явления, которых не существовало вообще, или которые существовали, но сведения о них неполные или искаженные».
По признаку неполноты сведений любое сообщение можно признать недостоверным (так как достижение полноты сведений математически невозможно так же как достижение максимально большого числа – это раньше знали дети с шестого-седьмого класса). Это означает, что теоретически абсолютно все сообщения, авторы и издания, их обнародовавшие, будут равны перед уполномоченными органами. А равенство перед законом – одно из магистральных требований и революционных активистов, и основной части электоральных масс.
Увеличение рабочих мест
Проектом закона предполагается создание нового общественного института – «уполномоченный по вопросам информации». Традиционно считается, что наращивание пласта контролирующих органов ведет к расширению поля для коррупционной деятельности (а в списке стран по индексу восприятия коррупции, который составляет международная неправительственная организация Transparency International, Украина по итогам 2019 года заняла 120-е место).
Но у каждой медали есть и вторая сторона.
Не исключено, что уполномоченному понадобится свой аппарат и даже представительства на местах. А это, как минимум, несколько десятков, а то и сотен высокооплачиваемых или среднеоплачиваемых мест (реальный шаг по направлению к реализации правительственного плана о создании миллиона рабочих мест).
Изменение тематики общественной дискуссии
Определение «дезинформации», за распространение которой предлагается лишать свободы на срок до 7-ми лет, ставит работников информационной сферы перед вопросом о радикальной перемене тематики общественной дискуссии.
Итак:
«Дезинформация – недостоверная информация по вопросам, представляющим общественный интерес, в частности по национальной безопасности, территориальной целостности, суверенитету, обороноспособности Украины, праву украинского народа на самоопределение, жизни и здоровью граждан, состоянию окружающей среды».
Присутствие человеческого фактора – например, недостаточный уровень профессионализма у исполнителей или недобросовестность представителей контролирующих органов – делают риски административного и уголовного преследования высокими. А штраф в размере от 4 до 9 миллионов гривен поставит крест на деятельности практически любого информационного ресурса кроме ограниченного круга мегаструктур (например, получающее из бюджета порядка 2 миллиардов гривен в год гостелевидение может позволить себе уплатить 9 миллионов; интернет-ресурс, созданный силами группы энтузиастов - нет).
Поэтому от тем, касающихся национальной безопасности, территориальной целостности, суверенитета, обороноспособности Украины, права украинского народа на самоопределения, жизни и здоровья граждан, состояния окружающей среды, придется просто отказаться.
В этом тоже есть определенные плюсы. В информационное пространство получают возможность вернуться тематики, которые, несмотря на повышенную актуальность для граждан страны, находились на задворках: состояние дорог, коммунального хозяйства, уровень заработной платы и пенсионного обеспечения, проблемы образования, состояние культуры (литературы, неполитического кинематографа, театрального искусства, музейного дела и т.п.), межличностных взаимоотношений, развитие научной и технической мысли и так далее. Во всяком случае порывы теплосетей контролирующим органам будет крайне непросто привязать к территориальной целостности, суверенитету или праву украинского народа на самоопределение.
И наверняка вряд ли многие телезрители возмутятся, если вместо очередного политического разговорного шоу ему покажут "Шахматную школу" или новости отечественного самолетостроения.
Рост качества контента
Парадоксально, но факт – лучшие произведения литературы и драматургии (произведения Тараса Шевченко, Ивана Франко, Леси Украинки, фильмы Александра Довженко и Леонида Быкова) создавались именно в условиях информационных ограничений.
Возможность прямолинейного донесения информации зачастую позволяет авторам игнорировать весь спектр художественных средств, накопленных человечеством в ходе культурного развития: аллегория, гипербола, литота, метафора, метонимия, синекдоха, перефраз, дисфемизм, олицетворение, сарказм, ирония (в том числе и самоиронию) и эвфемизм.
Авторы будущего законопроекта специально предлагают оговорить, что дезинформацией не являются оценочные суждения (в том числе и критические), сатира, пародия и недобросовестная реклама, что даст стремительный толчок в развитии именно этих жанров. В эту же рубрику вполне можно отнести басни, фантасмагории, антиутопии и прочие жанры, которые на данный момент пребывают в некотором упадке.
Можно спрогнозировать зарождение нового жанра – «неновости», в котором сообщение будет построено не на утверждении, а на отрицании.
Например, к сообщению, что у издания нет данных о расхищении средств руководителями оборонных предприятий и чиновниками СНБО на международных контрактах, вряд ли вызовет какие-то обвинения в дезинформации или распространении недостоверной информации. А во времена постмодернизма, когда возможность изобретение чего-то нового оспаривается едва ли не на теоретическом уровне, появление нового информационного жанра можно считать значительным прорывом.
В конце концов, можно воспользоваться методом персонажа из диссидентского анекдота времен соцреализма, который вышел на протестную акцию с чистым листом ватмана, а на вопрос уполномоченного сотрудника "почему ничего не написано?" отвечал: "А зачем? И так всем всё понятно".
