Изгнание Супрун, или Курсы политического троллинга
Троллинг давно и прочно стал неотъемлемой частью общественно-политической повседневности, так что вопрос "Быть или не быть?" уже не стоит. Мастера данного вида деятельности соревнуются лишь в изобретении новых способов уязвления объектов информатаки. Например, информация о том, что с подачи "кандидата Л" (во избежание рекламирования деятельности кандидатов в президенты оные будут обозначаться лишь одной буквой) суд запретил Ульяне Супрун исполнять обязанности министра здравоохранения, если и не взорвала сетевое пространство, то прозвучала едва ли не во всех новостных лентах.
5 февраля Административный суд Киева по иску народного депутата Игоря Моcийчука – коллеги "кандидата Л" по парламентской фракции – вынес решение о запрете Ульяне Супрун исполнять министерские обязанности. Основанием стали формальные нарушения при назначении. Супрун существует с добавление "и.о." более двух лет, с августа 2016-го. Верховная Рада с подачи Кабмина давно должна была утвердить ее кандидатуру на пост министра либо отвергнуть.
Обращение в судебную инстанцию по столь занимательному вопросу в конечном итоге оказалось не только оригинальной попыткой состроить тролл-фейс главной по здравоохранению, но и вытащила из информационных чуланов пару-тройку уже заплесневелых мифов.
Мгновенно активизировавшиеся сетевые апологеты "госпожи и.о." начали наступление на не менее активных антисимпатиков Ульяны Супрун под лозунгом "это единственный министр, который проводит успешную реформу". Данный тезис, кочующий не только из комента в комент, но и активно поддерживающийся на уровне так называемого экспертного сообщества, на данный момент не находит по большей части фактического подтверждения. Для этого достаточно отправиться в ближайшую поликлинику и увидеть, что она располагается ровно в том же здании, с тем же, что и ранее, набором оборудования, персоналий и уровнем доступности различных медицинских услуг. Даже набившая оскомину и подвергавшаяся регулярной критике, едва ли не как главный коррупционный фактор в системе здравоохранения, практика "благотворительных взносов" находится ровно там же, где и была. В конечном итоге результативность реформы определяется не объемом проведенной технической и информационной работы (который, вполне возможно, может быть достаточно велик), а ответами на простые вопросы каждого из заказчиков этой самой реформы:
"Стали более доступными первичные медицинские услуги?"
"Стали более доступными сложные медицинские услуги?"
"Может быть, стали более доступными лекарственные препараты?"
"Может быть, стали короче очереди?"
"Может быть, упростилось и стало дешевле прохождение обследования на современной оборудовании?"
И так далее, и тому подобное.
Если нет, то и результатов реформы нет, что бы об этом не говорили с телевизионных экранов тысячи специалистов.
Что называется "чисто по деньгам" современное здравоохранение все еще далеко от уровня нереформированной медицины образца 2013 года.
С 2013 года госбюджетное финансирование отрасли сократилось с 7,6 млрд до 3,9 млрд долларов по итогам 2018-го. То есть, почти в два раза.
Миф номер два подбросила вице-премьер Климпуш-Цинцадзе, предположившая, что неожиданное решение по "Делу Супрун" стало возможным из-за отсутствия судебной реформы.
Далее цитата: "Нам просто жизненно необходимо ускорить имплементацию судебной реформы, потому что есть в Украине суды и судьи, которые уже принимают на себя формирование исполнительной власти и провоцируют опасную напряженность в обществе, которое по горло сыт таким "правосудием".
Все дело в том, что даже самые, на первый взгляд, скандальные и удивительные судебные решения за крайне редким исключением принимаются на основании действующей нормативной базы и изменить существующее положение может лишь судебная реформа, проведенная под лозунгом "Суды могут принимать решения на глазок, но такие, которые понравятся членам правящего кабинета".
Собственно, ничто не мешало Кабмину в тесной коллаборации с парламентариями подогнать нормативную базу под конкретного претендента на должность, как это было сделано с Юрием Луценко, практически ни по каким показателям не вписывавшегося в формат должности генерального прокурора.
И наконец, миф третий призван сформировать у электоральной массы устойчивую иллюзию, что столь разящий выпад в сторону неоднозначного и.о. министра выходит далеко за рамки предвыборного пиара и чуть ли не превозносится до уровня борьбы за счастье народное. Хотя бы потому, что вышеозначенное судебное решение вряд ли приведет к каким-то последствиям. С большой долей вероятности можно предположить, что в ближайшее время решение будет пересмотрено в суде апелляционной инстанции.
