Великая карандашная реформа
Преобразовательную деятельность отечественного МОНа в период межсезонья лучше всего характеризует перефраз знаменитого армейского афоризма: школьник отдыхает, реформа идет.
Издревле известно, что лучший способ наполнения чего-либо новыми смыслами является замена таблички с надписью. А резонерские высказывания Козьмы Пруткова, типа «Если на клетке слона прочтёшь надпись «буйвол», не верь глазам своим», спустя полвека после зарождения постмодернизма выглядят малоубедительными. Впрочем, во времена, когда чтение отнесено отечественными специалистами к разряду стрессирующих факторов, достаточно ограничиться перекраской фасада.
Стороннему наблюдателю может показаться, что все новации, нанесенные ветром перемен, могут ограничиться повышением бдительности на примере университетских преподавателей, посещавших научные конференции в Крыму, (оные, по заявлению действующего главы минобраза, будут уволены без вариантов) и сокращением 3800 учительских ставок. Однако дело обстоит значительно серьезнее.
Весь массив грядущих преобразований идеально вписывается в разработанную ныне опальным классиком концепцию поэтапного решения насущных и перспективных задач в виде разбивки всего проекта на программу-максимум и программу-минимум.
Программа-минимум: не ручкой, а карандашом
Целый комплекс начинаний, не требующих особых затрат, кроме изобретательности и смекалки, стартует 1 сентября. Успешная реализация программы-минимум легко прогнозируется уже сегодня, исходя из грамотного подбора трех ее несущих опор – разгрузка, компетенция, декоммунизация. (Магическое значение числа три разъяснять не надо: три кита, три сосны, три источника и три составные части).
Разгрузка исключит из образовательного процесса ряд факторов, способных вызывать стресс у учащихся. В первом-втором классе будет изучаться таблица умножения только до пяти, отменят чтение на скорость и разрешат писать карандашом вместо шариковой ручки.
Компетенция, по версии министра, должна привязать получаемые знания к насущным потребностям. То есть, если бы до такого новшества додумались чуть пораньше, то знаменитый Виктор Перестукин решал бы задачи не про полтора землекопа, а, например, рассчитывал семейный бюджет.
Несмотря на то, что декоммунизировать в программе средней школы практически нечего, присутствие данного пункта органически вплетается в общий идеологический мейнстрим. (Во всяком случае, мотивировать отсутствие декоммунизации работникам образовательной сферы будет столь же непросто, сколь директору оленеводческого хозяйства в хрущевские времена объяснить товарищам из райкома, почему он не посеял кукурузу).
Но центральное место в череде преобразовательных мероприятий по праву следует отдать «карандашной реформе». Важность данной новации Лилия Гриневич отмечала в целом ряде интервью и комментариев, наглядно демонстрируя, насколько подчас министерское кресло жмет талантливому педагогу-новатору. По версии специалиста, написание шариковой ручкой в начальных классах может вызвать у ребенка стресс, поскольку – далее цитата: «Всем родителям известны такие многострадальные моменты, когда ребенок написал полстраницы, ошибся, вырывает страницу и переписывает. Они только учатся писать, и должны иметь право на ошибку, и не бояться этой ошибки. Что-то не так написали - стерли резинкой и исправили».
Обилие упоминаний о карандаше во время вспышек медиаактивности четко указывает на то непреходящее значение, которое будет занимать данный предмет в новой школе.
«Мы решили разрешить первоклассникам писать карандашом».
«Мы сейчас готовим рекомендации для обучения в начальной школе, и предложим учителям в первом классе разрешить детям писать карандашом».
«Мы понимаем, что для украинской школы эта идея инновационная, но во многих частных школах дети уже не первый год пишут карандашом».
«Мы должны объяснить учителю, который проработал 20-25 лет в школе, почему дети должны писать карандашом».
«Родители имеют право в вежливой форме привести свои аргументы учителю… Например, сказать: «На сайте МОН написано, что дети должны писать карандашом…»
И – контрольный.
«Наша идея довольно проста — позволить учителям в младшей школе работать с детьми карандашом».
Следует признать, что попытки реализации кое-каких программ в сфере народного образования предпринимались и ранее. «Школьный автобус», оборудование компьютерных классов или – смешно подумать – «Школьный туалет». Если бы школьная эволюция двинулась по такому – совершенно очевидно, что тупиковому - пути развития, то в печальном финале все могло вылиться в некие совершенно уродливые формы с появление проектов «Школьный стадион» или (в порядке бреда) «Школьный бассейн». Но все изменила «великая карандашная реформа», наконец-то повернув образование лицом к ученику.
Программа-максимум: не одиннадцать, а двенадцать
Под понятие «реформа» просто феноменально подходит предлагаемый и активно продвигаемый МОНом переход с 11-летнего школьного образования на 12-летнее, потому что отличить 11 от 12-ти не сможет лишь тот, кто обучался по разгрузочному методу, который будет внедряться лишь с нового учебного года. То есть, несомненным плюсом преобразования является наглядность, подкрепленная, к тому же, евроустремительной направленностью (в качестве основного аргумента глава минобраза приводит опыт европейских стран, среди которых только в трех – Украине, России и Белоруссии – существует 11-летнее школьное образование).
Дополнительный шарм нововведению прибавляет практически полное отсутствие минусов. Подрастающему поколению по большей мере все равно, сколько лет сидеть за партой, тем более что его по малолетству никто и не спрашивает. Педагог-новатор напишет методичку и получит грамоту. Кандидат напишет диссертацию и получит новую степень. Издателю перепадет заказ на новые учебники, автору которых обломится кое-какой гонорар. И никому от этого особого вреда не будет. Так что единственный, кто напряженно держит руку на стоп-кране – коллективный распределитель бюджетных средств.
Всхоленный, взлелеянный и выпестованный еще министром-папередником Квитом законопроект о переходе на 12-летку Рада в феврале 2016-го отправила на доработку. Настойчивость нового министра тоже не вызывает у законодателей особого энтузиазма. Внесение проекта нового закона об образовании депутаты увязывают с проведением расчетов денежных средств на его реализацию.
По версии министра, нардепов отпугивает «дороговизна» закона – 150 миллиардов гривен. Если же круглую сумму разбросать по годам до 2030-го, когда в стране будут зафиксированы первые двенадцатиклассники, то все будет выглядеть не столь уж и ужасно: 150 делим на 12 – в среднем по 12,5 миллиардов в год. Но и эти средства являются катастрофическими для бюджета, дырявого настолько, что премьер-министру скоро придется докладывать из своих. (Хотя, согласен, предположение неудачное, ибо, как говаривала управдом Варвара Сергеевна супруге Семен Семеныча Горбункова, откуда у него такие деньги).
Что, собственно говоря, изменится в средней школе, если вдруг депутаты дружным большинством надавят на зеленые кнопки? Да, собственно говоря… кое-что. Начальная школа останется, как и была с 1-го по 4-й классы, а средняя – с 5-го по 9-й. Но зато старшая, обучение в которой удлинится на год, будет разделена на два направления: академический лицей для подготовки к поступлению в университет и профильный лицей, где можно будет получить какую-то специальность и в 18 лет выйти на рынок труда. Поскольку в средней школе на данный момент существуют более-менее сносные условия для получения лишь ограниченного круга профессий – раздатчик флайеров, охранник в супермаркете и работник пункта по приему макулатуры – то «профильный лицей», скорее всего, будет организован на базе современных ПТУ, которые получат новые таблички у входной двери и, естественно, новый статус. И если кто-то не видит никаких принципиальных различий между тем, что есть, и тем, что будет, это означает, что у него просто проблемы со зрением.
Впрочем, пока данный план является лишь наметками отдаленной перспективы сродни возвышенным и одухотворенным мечтаниям гоголевского персонажа: «Иногда, глядя с крыльца на двор и на пруд, говорил он о том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян».
Вместо постскриптума
В не столь отдаленные времена в ходу было такое понятие как «индустриальный грохот», основное правило создания которого легко умещается в трех словах: делай хоть что-нибудь. Не можешь починить водопровод, организуй собрание жильцов дома; нет средств на строительство дороги, проведи заседание профильного департамента с обсуждением важности дорожного строительства. В любом случае, у людей, проявляющих активность, всегда будет пара лишних козырей на руках: «они хоть что-то делают, а другие только критиковать умеют» и – универсальная палка-выручалка для организаторов всех проблем и косяков – «не ошибается тот, кто ничего не делает».
