Харьков и харьковчане неоднократно упоминаются в литературе. В День города «ГХ» выбрал цитаты из произведений именитых авторов – от классиков до современников.
Мне предстоял путь через Курск и Харьков; но я своротил на прямую тифлисскую дорогу, жертвуя хорошим обедом в курском трактире (что не безделица в наших путешествиях) и не любопытствуя посетить Харьковский университет, который не стоит курской ресторации.
А.Пушкин. Путешествие в Арзрум
Я приехал в Москву весело. Дорогой разговорились с харьковским помещиком о хозяйстве, о банках, о том, где остановиться, о театрах.
Лев Толстой. Записки сумасшедшего
Вычитал он однажды в «Московских ведомостях» статейку харьковского помещика Хряка-Хруперского о пользе нравственности в крестьянском быту и на другой же день отдал приказ всем крестьянам немедленно выучить статью харьковского помещика наизусть.
И.Тургенев. Чертопханов и Недоплюскин
В другой раз, будучи уже студентом, ехал я по железной дороге на юг. Был май. На одной из станций, кажется, между Белгородом и Харьковом, вышел я из вагона прогуляться по платформе
А.Чехов. Красавицы
Но Раскольников в последнее время стал суеверен. Следы суеверия оставались в нем еще долго спустя, почти неизгладимо. И во всем этом деле он всегда потом наклонен был видеть некоторую как бы странность, таинственность, как будто присутствие каких-то особых влияний и совпадений. Еще зимой один знакомый ему студент, Покорев, уезжая в Харьков, сообщил ему как-то в разговоре адрес старухи Алены Ивановны, если бы на случай пришлось ему что заложить.
Ф.Достоевский. Преступление и наказание
Про супругу Берлиоза рассказывали, что ее видели в Харькове с каким-то балетмейстером, а супруга Степы якобы обнаружилась на Божедомке, где, как болтали, директор Варьете, используя свои бесчисленные знакомства, ухитрился добыть ей комнату, но с одним условием, чтобы духу ее не было на Садовой улице...
М.Булгаков. Мастер и Маргарита
А за Белградом,
Окол Харькова,
Кровью ярь мужиков
Перехаркана.
Бедный люд в Москву
Босиком бежит.
И от стона, и от рева
Вся земля дрожит.
С.Есенин. Песнь о великом походе
Арина Петровна достает из кармана письмо и отдает Иудушке, который
читает:
"Вы, бабушка, больше нам ни индюшек, ни кур не посылайте. Денег тоже не
посылайте, а копите на проценты. Мы не в Москве, а в Харькове, поступили на
сцену в театр, а летом по ярмаркам будем ездить. Я, Аннинька, в "Периколе"
дебютировала, а Любинька в "Анютиных глазках".
М.Салтыков-Щедрин. Господа Головлевы
В Харькове базар находился неподалёку от большой церкви святого Благовещения. Вокруг церковной ограды, как и у Китайгородской стены в Москве, букинисты торговали книгами.
Игорь Болгарин, Георгий Северский. Адъютант его превосходительства
В Харькове я сразу попал в совершенно новый для меня мир. В числе моих особенностей всегда была повышенная восприимчивость к свету и воздуху, к малейшему их различию. И вот первое, что поразило меня в Харькове: мягкость воздуха и то, что света в нем было больше, чем у нас.
И.Бунин. Жизнь Арсеньева
Из будки автомата я позвонил на Петровку. Дежурный сказал, что для меня прислали справку.
— Прочитайте, — попросил я.
— «Иконников Павел Петрович, уроженец Харькова, 1911 года рождения, проживает на Вспольном переулке… — монотонно читал дежурный, — работает лаборантом-герпетологом в серпентарии Института токсикологии…»
Братья Вайнеры. Визит к Минотавру
Над Мурманском ни туч, ни облаков,
И, хоть сейчас, лети до Ашхабада.
Открыты Киев, Харьков, Кишинев
И Львов открыт, но мне туда не надо.
В.Высоцкий. Москва-Одесса
— Не беспокойтесь,— сказал Остап,— мой проект гарантирует вашему городу неслыханный расцвет производительных сил. Подумайте, что будет, когда турнир окончится и когда уедут все гости. Жители Москвы, стесненные жилищным кризисом, бросятся в ваш великолепный город. Столица автоматически переходит в Васюки. Сюда приезжает правительство. Васюки переименовываются в Нью-Москву, Москва — в Старые Васюки. Ленинградцы и харьковчане скрежещут зубами, но ничего не могут поделать. Нью-Москва становится элегантнейшим центром Европы, а скоро и всего мира.
Илья Ильф и Евгений Петров. 12 стульев
Где вороны
вились,
над падалью каркав,
в полотна
железных дорог
забинтованный,
столицей
гудит
украинский Харьков,
живой,
трудовой
и железобетонный.
В.Маяковский. Три тысячи и три сестры
О Харьков, Харьков, твои улицы,
Они ясны и без огня.
Пусть пешеходы твои - умницы -
Поучат мудрости меня.
И пусть, отвергнув все нелепости,
Ты сам заговоришь во мне...
Твои полночные троллейбусы
Плывут и тают в тишине.
Булат Окуджава. Разговор с Харьковом
Плакучий Харьковский уезд,
Русалочьи начесы лени,
И ветел, и плетней, и звезд,
Как сизых свечек, шевеленье.
Как губы, — шепчут; как руки, — вяжут;
Как вздох, — невнятны, как кисти, — дряхлы.
И кто узнает, и кто расскажет,
Чем тут когда-то дело пахло?
Б.Пастернак. Мельницы
Степа сел.
– Вы говорите по-русски? – спросил он.
– А то, – сказала Бинга и взяла в руки картонный калейдоскоп дешевого вида. – Я кончала Харьковский педагогический. Правда, давно. Подозреваю, что с тех пор педагогическая наука ушла далеко вперед.
В.Пелевин. Числа
— За конурку рублей десять платите?
— Двенадцать, — с достоинством ответил Эраст Петрович.
— Знакомая декорация. Сам так жил во время оно. Гимназистом в славном городе Харькове.
Б.Акунин. Азазель
…разведка Бормана еще в середине 1944 года добыла в Лондоне документ особой секретности. В этом документе, в частности, были следующие строки, принадлежавшие Уинстону Черчиллю: "Произошла бы страшная катастрофа, если бы русское варварство уничтожило культуру и независимость древних европейских государств". Он писал это в своем секретном меморандуме в октябре 1942 года, когда русские были не в Польше, а под Сталинградом, не в Румынии, а возле Смоленска, не в Югославии, а под Харьковом.
Ю. Cеменов. Семнадцать мгновений весны
В настоящее время на Земле и в космосе обитают и играют 432 людена. Мне предлагается стать четыреста тридцать третьим, для чего я должен прибыть в Харьков, в институт Чудаков, послезавтра, 20 мая, к 10.00.
Братья Стругацкие. Волны гасят ветер
Ответь, Нижневартовск,
И Харьков, ответь -
Давно ль по-китайски
Вы начали петь?
Б.Гребенщиков. Туман над Янцзы
О красавце железобетонном, о его площадях и садах,
я не знаю, чем станет потом он, но горюю в чужих городах.
Веселей невозможно упрочить, нашу связь расшатать нелегко,
нас одна приютила жилплощадь, воспитало одно молоко.
Нашим будням, большим и бессонным, не ища ни названий, ни мер,
мы дышали гремучим озоном новостроек, садов и премьер.
Здесь бродил я, рассеян и кроток, за душой не имея гроша,
с асфальтированных сковородок газированным солнцем дыша.
Борис Чичибабин