В 1870-1880 годы по стране прокатилась волна революционного террора, организованного народовольцами.
21 февраля 1879 года произошло одно из самых резонансных событий в Харькове в XIX веке. На углу улиц Московской и Дворянской был смертельно ранен харьковский губернатор Дмитрий Кропоткин.
Подготовить и совершить убийство должна была группа революционеров-террористов в составе Григория Гольдберга, Людмилы Волкенштейн, Людвига Кобылянского и Александр Соловьев. Но у последнего что-то не срослось и на поле террора вышел запасной игрок – Гольденберг.
Вечером 21 февраля генерал-губернатор Кропоткин возвращался после посещения Института благородных девиц, который находился на месте современного театра Оперы и балета. На въезде на Вознесенскую площадь (сегодня Фейербаха) к карете подбежал Гольденберг и через окно произвел выстрел. Затем соскочив с подножки кареты и скрылся. Пуля раздробила плечо генерал-губернатора, прошла ключицу и застряла в позвоночнике. Лучшие врачи Харькова неделю пытались спасти жизнь Кропоткину, но спустя неделю 44-летний князь Дмитрий Кропоткин скончался.
Поймать сразу Григория Гольденберга не получилось. Он выехал в Петербург, где стал готовиться к покушению на императора Александра II.
Покушение состоялось 2 апреля 1879 года. Оно было третьим по счету. Член организации «Земля и воля» Александр Соловьев занял позицию среди зевак, которые наблюдали за прогулкой императора недалеко от Зимнего дворца. Он попытался застрелить царя из револьвера, но промахнулся.
Соловьев был схвачен и казнен. А Гольдбергу удалось избежать ареста…
Фрагменты биографии Григория Гольденберга (1855-1880) – непосредственного исполнителя теракта вполне могла бы лечь в основу произведения современника событий, романиста Достоевского, например, под названием «Преступление и наказание». В реальной истории также предпринимались попытки максимально актуализировать вопрос «Тварь я дрожащая или право имею?», на революционного Раскольникова отыскался и свой Порфирий Петрович, за преступлением последовало крайне неординарное наказание.
Гольденберг происходил из семьи купца 2-гильдии Давида Гольденберга, который сначала вел дела в Бердичеве, а затем с развитием своего бизнеса перебрался в Киев.
Не смотря на то, что семья была не просто обеспеченной, а очень богатой, детей Гольдберга влекла революционная борьба.
В феврале 1878 года было совершено покушение на киевского прокурора Михаила Котляревского. Во время облав в среде неблагонадёжных задержанными оказались Исаак, Крейн, Сура, Хая и Эстер Гольденберги. Всех сослали на Север и Восток империи. Однако самым непримиримым из Гольденбергов оказался Григорий.
Григорий тоже побывал в ссылке в Холмогорах. Но бежал в Харьков, где, собственно, и совершил покушение на губернатора.
Для расследования убийства в Харьков прибыл одесский прокурор Антон Францевич Добржинский (своеобразный прототип достоевского Порфирия Петровича). Добржинский занимался поимкой террористов-бомбистов. Поиски улик и опрос очевидцев результатов не дал.
Но..
В октябре 1879 года в Елисаветграде (сейчас Кропивницкий) был задержан человек с документами на фамилию Ефремов. С собой из Одессы он вез полтора пуда динамита. Фотокарточки задержанного разослали во всей Украине и в Киевской жандармерии узнали Григория Гольденберга.
Правда для вывода террориста на чистосердечное Добржинский воспользовался не только силой психологического воздействия на подследственного, но и услугами тюремной «наседки». Это несколько деромантизирует образ реального Порфирий Петровича. Но и Добржинскому приходилось иметь дело с разветвленной сетью фанатиков-террористов, а не с маниакальным одиночкой.
В камеру к Гольдбергу подсадили фейуового революционера-народовольца, роль которого не без успеха сыграл агент жандармерии Федор Курицын.
Используя данные, полученные от агента Курицына, Добржинский так построил систему допросов, что сподвиг Гольдберга не только к раскольницкому раскаянию, но и передаче в руки полиции достаточно объемной информации о 143 членах революционно-террористической организации «Народная воля».
Гольдберг рассчитывал, что его признания помогут прекратить волну революционного террора и наставят его соратников по борьбе на путь ненасильственной борьбы.
Правда, в отличии от едва ли не гуманиста Порфирия Петровича Антон Францевич Добржинский оказался человеком циничным.
На одном из допросов Гольдберг Заявил, что, если хоть волос упадет с головы его товарищей, он этого не простит. На это Антон Францевич ответил: «Уж не знаю, как насчет волос, а что голов много слетит, это верно».
На основании показаний Гольденберга, были арестованы и привлечены к суду народовольцы, проходившие на «Процессе шестнадцати». Двое из них были казнены, четверо отправлены в вечную ссылку.
Еще до вынесения приговора на «Процессе шеснадцати» Григорий Гольденберг 15 июля 1880 года повесился в камере на связанных полотенцах, пережив, можно сказать, двойное раскаяние – после раскаяния за убийство харьковского губернатора, раскаяние за выдачу своих бывших подельников (по нынешним меркам, бомбисты хоть и считаются уголовными преступниками, в те отдаленные времена считались борцами за правое дело и пользовались сочувствием в широких кругах интеллигенции). Вот – закрученный сюжет для политического детектива.
Судьбы иных участников харьковского теракта были тоже не простыми. Людвиг Кобылянский получил 20 лет тюрьмы и умер в заключении. Людмила Волкенштейн скрывалась в Швейцарии, затем вернулась в Петербург, была арестована и приговорена к повешению. Казнь заменили на заточение в Шлиссельбургской крепости. После 13 лет тюрьмы ее перевели в ссылку на Сахалин и позднее разрешили жить во Владивостоке. В 1906 году она была застрелена во время массовых уличных беспорядков.
Улицы Гольденберга в Харькове не было и нет. Хотя в годы соввласти, наверное, могла бы появиться. Ведь есть же в Харькове улица Халтурина – участника покушения на Александра II в феврале 1880 года. Во время взрыва, организованного Халтуриным, погибли 11 человек (все – солдаты охраны) и 56 получили ранения. Император не пострадал. Но это, как принято говорить, совсем другая история…
