Харьков был в числе наиболее пострадавших от войны городов СССР. Четыре сражения за Первую столицу Украины стали одной из самых крупных и кровопролитных битв в истории войны Лихолетье не обошло никого: ни взрослых, ни стариков, ни детей. Воспоминания людей, переживших детьми оккупацию Харькова, порою рассказывают о военной истории города больше, чем информация штабов, мемуары генералов и монографии ученых.
Певица Людмила Гурченко встретила войну в Харькове.
Она описала этот период в своей книге «Мое взрослое детство»: «Во Дворец пионеров попала бомба. Середина здания, там, где был центральный вход, разрушена. Окна выбиты. А как же красные пушистые рыбки? Где они? Успели их спасти? Городской Пассаж, что напротив Дворца, был разрушен совершенно, и даже кое-где еще шел дым. Я так любила ходить в Пассаж с мамой! Мне он запомнился как сказочный дворец! А теперь бугристая, еще горячая груда камней…
Папа ушел на фронт. Мы с мамой остались в Харькове. Филармония, за которой они числились, имела строгий лимит на эвакуацию. В первую очередь эвакуировали заводы, фабрики, предприятия. А филармония, и тем более нештатные работники, позже... Так мы и просидели на переполненном вокзале с чемоданами и мешками, потом вернулись домой.
Папа ушел. Он унес с собой баян, а вместе с ним унес самые прекрасные песни, самое лучшее в жизни время. Время — «до войны»…
Александр Крапивный, ученый-биолог, профессор, встретил войну 12-летним мальчишкой. Жизнь в оккупированном Харькове он описал в своих воспоминаниях «Эдельвейсы».
«По-настоящему я почувствовал войну в первые бомбежки. Дикий вой, толчок взрыва и сердце в пятках — вот что такое война. Соседи уходили в бомбоубежище, мы нет. Бабусю укрывали одеялом, а сами становились в проеме дверей. Очень знающий человек сказал нам, что это самое безопасное место… Бои шли на подступах к городу и на окраинах. Два дня мы слышали тяжелый грохот и видели зарницы в полнеба. За день до вступления немцев я с моим одноклассником Володькой Михайловым вышел на Сумскую у пединститута. Здесь улицу пересекала баррикада из мешков с песком, и около нее бродили человек пять красноармейцев с винтовками. Это были последние наши солдаты, которых я видел перед приходом немцев.
Утром я вышел на улицу и увидел высоких солдат, лазивших по развалинам, — они собирали винтовки вчерашних красноармейцев. Я не сразу сообразил, что это немцы…
Немцы, как видно, решили остаться у нас надолго. Везде расклеили приказы, где за всякую малость полагался расстрел. Правда, расстрелянных я не видел. А вот повешенных — сколько угодно. Мне было очень страшно, когда я увидел на Сумской повешенную Талочку Никитину, дочь нашей приятельницы Анны Ивановны. Они часто заходили к нам до войны. Талочка висела босая, иней покрыл ее лицо и ноги. Рядом висело еще человек десять, и у каждого на труди табличка.
Потом кто-то бросил бомбу в немецкий штаб и прикончил десяток немцев. Потом взорвали Холодногорский мост, потом еще что-то. Говорили, немцы расстреляли 500 заложников: за каждого офицера по 50 русских и за солдата — по десять. Точная арифметика. Так мы и жили — от страха к страху. От полуголода к голоду…»
Профессиональный военный, харьковчанин Виктор Лупандин — автор воспоминаний «Война глазами подростка», «Об оккупации».
«В то время мне было 12 лет, и я вместе с семьей жил в городе Харькове. Утром 22 июня отец, мама и я стояли в очереди за керосином. До войны во всех городах на центральных улицах и площадях висели громкоговорители. Работала тогда всем известная радиостанция «Коминтерн», и никто не обратил внимания, что вместо трансляции последних новостей звучали песни: «Если завтра война», «Три танкиста», «Катюша» и другие популярные в то время песни. И тут объявили, что будут передавать важное сообщение. В 12:00 по радио выступил Вячеслав Молотов, Председатель Совнаркома СССР. Он объявил, что фашистская Германия без объявления войны напала на СССР и что по всей границе идут ожесточенные бои. Последние слова его были: «Наше дело — правое, враг будет разбит, победа будет за нами»…
На здании Дома Красной Армии появилась большая карта боевых действий, где флажками отмечалось положение наших и немецких войск. Однако через неделю ее сняли. Вместо нее появился плакат художника Ираклия Тоидзе «Родина-мать зовет!». Он висел до начала уличных боев за Харьков. По радио регулярно передавались сводки «Совинформбюро», где сообщалось, что наши войска после упорных боев оставили такой-то город. Бои шли уже в глубине Украины, и немецкие войска приближались к моему Харькову. Я и мои сверстники (все пионеры) воспринимали войну как большую игру, ведь мы воспитывались по книгам Аркадия Гайдара. В те времена очень популярной была его повесть «Тимур и его команда». В середине июля над городом появился первый немецкий самолет. Снизу он казался чуть больше спичечного коробка. Вся зенитная артиллерия города открыла по нему огонь, не причинив ему вреда. Сделав круг над городом, он улетел. Так я впервые соприкоснулся с войной».
За годы войны в Харькове были уничтожены десятки памятников архитектуры, вывезены в Германию многочисленные художественные ценности, в том числе картины и гравюры Рубенса, Веласкеса, Дюрера, Ван Дейка из художественного музея. Посетивший город в 1943 году писатель Алексей Толстой отметил: «Я видел Харьков. Таким был, наверное, Рим, когда через него прокатились орды германских варваров».
Одно из первых зданий Харькова, разрушенных в годы войны, — гостиница «Метрополь», построенная в 1913–1914 годах по проекту архитектора Бориса Корнеенко. «Метрополь» считался одной из лучших и комфортабельных гостиниц Харькова. Богато обставленные номера, в каждом — обязательно умывальник и даже телефон. Отопление, парикмахерская, читальный зал и первоклассная кухня. Такого набора услуг не могла предложить никакая другая гостиница.
Такая же печальная судьба постигла и Всеукраинский Дом Красной Армии — памятник архитектуры своего времени. У него оказался очень короткий век — всего девять лет: оно было разрушено в годы войны и восстановлению, по заключению специалистов, уже не подлежало.
Было разрушено до основания и здание Второй мужской Харьковской гимназии. Это учебное заведение воспитало многих известных личностей и выдающихся деятелей науки и культуры. Здесь учился биолог, лауреат Нобелевской премии, академик Илья Мечников, окончивший гимназию с золотой медалью; филолог, профессор Николай Сумцов, выдающийся филолог-славист, член-корреспондент Петербургской Академии наук Александр Потебня. Вторую мужскую гимназию окончил и композитор Николай Лысенко — основоположник украинской классической музыки, автор всемирно известных опер «Наталка-Полтавка» и «Тарас Бульба».
Погибло и здание Второй (Александровской) женской гимназии, которая располагалась на нынешней площади Фейербаха. На его фундаменте позже построили главный корпус академии железнодорожного транспорта. Не пережил войну и Дворец пионеров (бывшее здание Дворянского собрания) на нынешней площади Конституции.
По подсчетам специалистов, общий ущерб, нанесенный Первой столице за годы войны, составил 33,5 миллиарда рублей. Западные эксперты предсказывали, что на восстановление Харькова понадобится 50 лет…
В память о тех страшных годах Великой Отечественной на одном из памятников в Харькове высечены слова: «Герои не умирают. Они обретают бессмертие и навсегда остаются в памяти нашей, в свершениях наших, в великих деяниях грядущих поколений. Жизнью своей потомки обязаны им».
